Ранчо

– Почти никогда, – ответила она ему также шепотом. Танец возобновился, их примеру последовали другие пары.

У остальных получалось не в пример хуже, многие отчаянно сбивались. Таня и Гордон станцевали еще четыре раза, после чего он стал менять партнерш, превратившись в опытного наставника. Под конец он вернулся к ней, и они исполнили заключительный танец. И танцоры, и публика получили огромное удовольствие. Зрители были без ума от Тани, но не решались к ней приставать. Большее, на что они отваживались в ее присутствии, – это восторженный шепот. К ней привыкли, и она чувствовала себя на ранчо, как дома, даже лучше, особенно в обществе Гордона.

Когда отыграла музыка, ковбои, в том числе Гордон, стали запросто общаться с гостями. После пяти дней отдыха все успели подружиться; кое у кого возникла не просто дружба, а сильная привязанность, хотя никто, кроме Тани и Гордона, не мог бы похвастаться настоящим романом. К их облегчению, никто вокруг не подозревал о силе их чувств.

– Я отлично позабавился, – произнес он с улыбкой. Она смотрела на него глазами, полными восторга и веселья.

– И я. Вы прекрасный танцор, мистер Уошбоу!

– Благодарю, мэм, – сказал он с техасским акцентом и отвесил низкий поклон.

На их смех поспешила Шарлотта Коллинз.

– Вам самое место на конкурсе на ярмарке штата! – сообщила она с широкой улыбкой. – Этот танец надо танцевать либо хорошо, либо вообще никак.

– Боюсь, я неважно двигаюсь, – скромно молвила Таня.

В действительности они с Бобби Джо когда-то не пропускали ни одного танцевального конкурса и во всех выходили победителями.

– Все в порядке? – спросила Шарлотта, имея в виду Зоино здоровье. Джон Кронер не открыл ей, чем больна рыжая гостья, ограничившись сообщением, что состояние тяжелое. Хозяйка не находила себе места от волнения. – Сегодня доктор Филлипс выглядит гораздо лучше.

Конечно, Зоя еще оставалась бледной и, несмотря на свое оживление, была очень слаба.

– Сегодня вечером она буквально ожила, – ответила Таня.

Ее беспокойство несколько ослабло, хотя Зоя продолжала вызывать у нее огромную жалость. Стоило отойти чуть в сторону – и становилось особенно заметно, как подруга худа и бледна, правда, при разговоре Зоя проявляла такую живость, что ее болезнь была почти незаметна.

– Как я погляжу, завтра вы снова отправляетесь на родео, – сказала Шарлотта Тане. (Перед ужином подруги заказали себе билеты.) – Опять собираетесь петь? После прошлого раза только о вас и говорят.

– Я бы не отказалась. – Таня, откидывая назад длинные волосы, уголком глаза заметила, что Гордон хмурится, услышав ее слова. – Посмотрим, попросят ли меня спеть еще раз, а самое главное – каким будет настроение публики.

– Попросят, вот увидите! Ваше выступление в Джексон-Хоуле стало событием года, а то и целого десятилетия. Вы такая молодец, что согласились! – Хозяйка, улыбаясь, двинулась к другим гостям.

Гордон по-прежнему хмурился.

– Не хочу, чтобы ты выступала, – прошептал он. – Не нравится мне, что делается с людьми, когда рядом оказываешься ты. Сцена – другое дело: там есть служба безопасности, там до тебя не дотянутся.

– Еще как дотянутся! – Она знала, что опасность существует всегда. Как-то на Филиппинах она выступала в пуленепробиваемом жилете и потом дала себе слово, что это в первый и последний раз. На протяжении всего концерта певица дрожала с головы до ног и боялась, что ее вырвет. – Потому я и ухватилась за предложение петь из седла. В случае чего я смогла бы ускакать.

– Мне не нравится, когда ты так рискуешь, – гнул он свое. Ему не хотелось навязываться, просто он сильно за нее волновался.

– А мне не нравится, когда ты садишься верхом на мустангов и бычков! – парировала Таня, глядя ему в глаза.

Она хорошо знала, что собой представляет жизнь ковбоя – недаром вышла из той же самой среды, – и понимала, с какими опасностями все это сопряжено.

– Значит, так, – продолжал он. – Мы заключим соглашение: ты перестаешь рисковать, а я больше не смотрю на мустангов и бычков.

– Ловлю тебя на слове, – сказала она, но тут же оговорилась, желая оставаться с ним до конца честной: – От концертов я все равно не откажусь, Гордон. Ими я зарабатываю на жизнь.

– Знаю. Этого я бы и не стал от тебя требовать. Просто не хочу, чтобы ты шла у них на поводу и подвергала себя опасности. Они того не стоят, а ты этого не заслуживаешь.

– Понятно! – вздохнула она, не сводя с него взгляда. Ей трудно было поверить, что они действительно обсуждают свое будущее. Впрочем, взаимные обязательства не сулят вреда обоим. – Но иногда так хочется попеть просто так, без импресарио, контрактов, рекламы и шумихи. Ради собственного удовольствия.