Ранчо

– Такое впечатление, что тебе пора встряхнуться, – заявила Зоя.

Мэри Стюарт была готова согласиться и с этим. Просто она не могла смириться с крахом по прошествии двадцати с лишним лет. Ей страшно представить, как она скажет ему, что все кончено, как соберет вещи, как поставит в известность об их разводе Алису. Все это слишком сложно, не говоря уж о новых знакомствах. Вряд ли она выдержит. Конечно, у Тани схожая ситуация, с той лишь разницей, что она – Таня Томас. Мэри Стюарт так и сказала.

– Шутишь? После ухода Тони я ни с кем не встречалась, – ответила Таня. – Все меня до смерти боятся. Меня никто никуда не пригласит, разве какой-нибудь парикмахер, чтобы сделать себе рекламу. Я так же недосягаема, как гора Эверест. Жить там никто не хочет, но кто не мечтает похвастаться, что покорил вершину?

Вся троица прыснула. Мэри Стюарт еще не разобралась, полегчало ли ей. Не предательство ли это по отношению к Биллу? Ведь он даже не подозревает, что она задумала! Сейчас, пока он в Англии, у нее есть время все как следует обдумать.

Беседа была долгой. Решений они не нашли, зато возродилась старая дружба. Разговоров об отъезде на следующее утро не возникло. Извинения Зои значили для Мэри Стюарт очень много. Для Зои тоже полезно было узнать, что подруга столько лет переживала от ее необдуманных слов, тем более что ее собственный сын поступил так же, как Элли. Как жестока бывает порой жизнь! К Зое она так беспощадна. В шесть утра зазвонил телефон. Трубку сняла Зоя – привыкла поспешно хватать трубку по ночам. Подруги даже не успели проснуться.

– Зоя? – Она узнала голос Сэма. Первая ее мысль была о Джейд. Ее охватила паника: аппендицит, удушье, землетрясение...

– Как Джейд? – Она любила девочку, как родную, может, даже сильнее.

– Джейд в полном порядке. Прости, если напугал. Просто я счел необходимым позвонить. Уверен, тебе нужно знать о том, что произошло. – Как ни жестоко было сообщать ей дурные вести, он не сомневался, что она не простила бы его, если бы он этого не сделал. – Час назад умер Квинн Моррисон. Он умер спокойно, в присутствии семьи. Жаль, не было тебя. Я сделал все, что мог. Отказало сердце.

Это можно назвать счастливой развязкой. И все же ей стало грустно, Зоя даже всплакнула. Она провожала слезами всех: старых, молодых, особенно детей. Квинну Моррисону было семьдесят четыре. Он успел прожить целую жизнь, СПИД испортил ему только последний год. Он прожил почти столько же, сколько другие люди, которых сводят в могилу другие болезни. Эти мысли все равно не избавляли ее от чувства потери и поражения. Чувство было знакомым: болезнь – убийца день за днем вырывала у нее из рук пациента за пациентом.

– Как ты сама? – взволнованно спросил Сэм.

– Хорошо. То есть плохо: мне надо было быть там.

– Я знал, что ты так скажешь, потому и позвонил.

Он радовался, что ты уехала в Вайоминг.

Зоя улыбнулась, услышав это. Как это похоже на старика! Он целый год твердил, что ей надо выйти замуж и родить.

– А остальные?

– Питер Уильямс плохо провел ночь. Прежде чем поехать к Квинну, я провел возле него целый час. У него опять пневмония. Утром я его госпитализирую.

Уильямсу всего тридцать один год, но ему осталось жить совсем немного. О нем трудно думать без боли в сердце: так молод и...

– Я вижу, у тебя выдалась веселая ночка.

– Как обычно, – ответил он с улыбкой. – А ты? Развлекаешься? Укладываешь ковбоев штабелями?

– Пока на моем счету один. Он забрал меня в аэропорту. Молокосос из Миссисипи. А вообще тут так хорошо, аж дух захватывает!

– Как поживает твоя подружка?

– Блестяще. Преподнесла мне сюрприз – еще одну старую подругу по Беркли, Это долгая история. Одним словом, мы с ней двадцать лет не разговаривали. Увидела меня и собралась упорхнуть в Нью-Йорк первым же дирижаблем. Но ничего, мы в первый же вечер заключили мир. Двадцать лет назад я наплевала ей в душу и все время корила себя за; это. Наконец-то на этом поставлен крест.

– Ты там тоже не теряешь времени зря.

– А ты как думал?

– Спи дальше. Прости, что поднял тебя ни свет ни заря, – о его часовом поясе было только пять тридцать утра, и он еще не ложился. Он знал, что обязан сообщить ей о Квинне Моррисоне, как только это произошло.

– Спасибо за звонок, Сэм. Очень тебе благодарна. Знаю, ты старался ради него, как мог. Не вздумай винить себя в его смерти. Я тоже не смогла бы его спасти. – Она нашла самые лучшие слова.