74  
  • БРЫЗГИ АНТИЧНОСТИ
  • Предупреждал еще Гораций -
  • поэт, философ, эрудит,
  • что близость муз и дружба граций
  • житейской мудрости вредит.
  • Учил великий Аристотель,
  • а не какой-нибудь балбес,
  • что похотливость нашей плоти -
  • совсем не грех, а дар небес.
  • Как нам советовал Овидий,
  • я свой характер укрощаю,
  • и если я кого обидел,
  • то это я ему прощаю.
  • Не зря учил нас Гиппократ
  • (а медик был он – первый номер):
  • «Болеть – полезней во сто крат,
  • чем не болеть, поскольку помер».
  • Есть очень точная страница
  • в пустых прозрениях Платона:
  • что скоро будет честь цениться -
  • дешевле рваного гондона.
  • Отменной зоркости пример
  • сыскался в книге Теофраста:
  • пластичность жестов и манер -
  • заметный признак педераста.
  • Я оценил в Левкиппе вновь
  • его суждения стальные:
  • «Кто пережил одну любовь,
  • переживет и остальные».
  • Хотя Сафо была стервоза,
  • но мысли – стоят дорогого:
  • «Своя душевная заноза -
  • больней такой же у другого».
  • Сказал однажды Геродот,
  • известный древности историк,
  • что грешник подлинный лишь тот,
  • кому запретный плод был горек.
  • Заметил некогда Сенека,
  • явив провиденье могучее,
  • что лишь законченный калека
  • не трахнет женщину при случае.
  • А чуткий к запахам Хилон
  • весьма любил, как пахнут кони,
  • но называл одеколон -
  • «благоуханием для вони».
  • Великий скульптор Поликлет
  • ваял роскошно и сердито:
  • кто б ни заказывал портрет,
  • он вылеплял гермафродита.
  • Был Демосфен оратор пылкой
  • и непосредственной замашки,
  • а если бил кого бутылкой -
  • рука не ведала промашки.
  • Полезно в памяти иметь
  • совет интимный Авиценны:
  • «Не стоит яйцами звенеть,
  • они отнюдь не звоном ценны».
  • Прочел у некоего грека
  • (не то Эвклид, не то Страбон),
  • что вреден духу человека
  • излишних мыслей выебон.
  • Писал когда-то Еврипид,
  • большой мастак в любви и спорте:
  • «Блаженный муж во сне храпит,
  • а не блаженный – воздух портит».
  • Прекрасно умственной отвагой
  • у Архимеда изречение:
  • «Утяжеленность пьяной влагой
  • приносит жизни облегчение».
  • В саду своем за чашкой чая
  • сказал однажды Фукидид:
  • «Мудрец живет, не замечая
  • того, про что кретин – галдит».
  • Был молод циник Диодор,
  • но у него дыханье сперло:
  • соленый мелкий помидор
  • попал в дыхательное горло.
  • Признался как-то Эпикур,
  • деля бутылку на троих,
  • что любит он соседских кур -
  • гораздо больше, чем своих. 
  • Жил Диоген в убогой бочке,
  • но был он весел и беспечен
  • и приносил туда цветочки,
  • когда гречанку ждал под вечер.
  • Как объяснил друзьям Эсхил,
  • заплакав как-то ближе к ночи:
  • «Когда мужик позорно хил,
  • ему супругу жалко очень».
  • Виноторговец Аристипп
  • ничуть умом не выделялся,
  • но был такой распутный тип,
  • что даже скот его боялся.
  • Когда ученая Аспазия
  • плоды наук в умы внедряла,
  • то с мужиками безобразия -
  • на манускриптах вытворяла.
  • Любил себя хвалить Гомер,
  • шепча при творческих удачах:
  • «Я всем векам даю пример,
  • слепые видят зорче зрячих».
  • Легко слова Эзопа эти
  • ко всем эпохам приложить:
  • «Хотя и плохо жить на свете,
  • но это лучше, чем не жить».
  • Весьма ученый грек Фалес
  • давал советы деловые:
  • «Не заходи бездумно в лес,
  • который видишь ты впервые».
  • Был тонкий логик Эпидод,
  • писал он тексты – вроде басен:
  • «Дурак не полностью – лишь тот,
  • кто с этим полностью согласен».
  • С людьми общался Архилох
  • без деликатности и фальши:
  • «Пускай ты фраер или лох,
  • но если жлоб – отсядь подальше».
  • Был Горгий – истинный философ:
  • людей в невежестве винил
  • и тьму загадочных вопросов
  • еще сильнее затемнил.
  • Жил одичало Эпиктет -
  • запущен дом, лицо не брито,
  • но часто пил он тет-а-тет
  • с женой соседа Феокрита.
  • Пиндар высоким был поэтом,
  • парил с орлами наравне,
  • но успевал еще при этом
  • коллегу вывалять в говне.
  • Сказал философ Парменид,
  • не допускавший верхоглядства,
  • что каждый день его тошнит
  • от окружающего блядства.
  • Одна из мыслей Эмпедокла
  • мне исключительно любезна:
  • «Чья репутация подмокла,
  • сушить такую – бесполезно».
  • Блуждал по небу взор Лукреция,
  • раскрыт был мир его уму,
  • и вся мифическая Греция
  • была до лампочки ему.
  • С похмелья раз Анаксимандр
  • узрел природы произвол:
  • близ дома росший олеандр
  • большими розами зацвел.
  • Не зря писал Экклезиаст,
  • и я в его словах уверен:
  • «Опасен тот энтузиаст,
  • который всех пасти намерен».
  • Был очень мудрым Демокрит,
  • и вот ума его творение:
  • «Когда душа в тебе горит,
  • залей огнем ее горение».
  • Учил угрюмый Ксенофан,
  • что мир обрушится в итоге,
  • поскольку неуч и профан
  • повсюду вышли в педагоги.
  • Зенон, кидая крошки в рот,
  • заметил в неге и покое,
  • что бездуховен только тот,
  • кто знает, что это такое.
  • В театре сидя, Анахарсис
  • уже почти что задремал,
  • но испытал такой катарсис,
  • что стал заикой и хромал.
  • Приятно мне, что старший Плиний
  • со мною схож во вкусах был
  • и плавность нежных женских линий
  • весьма и всячески любил.
  • А младший Плиний в тот момент
  • писал совсем иные книжки,
  • поскольку был он импотент
  • и знал о ебле понаслышке.
  • Молился Зевсу жрец Пирей
  • и от судьбы не ждал злодейства,
  • но слух пошел, что он еврей,
  • и с горя впал он в иудейство.
  • Солон писал законы все,
  • чтоб обуздать умы и души,
  • но сам один из них нарушил,
  • за что в тюрьму позорно сел.
  • Сказал однажды Заратустра,
  • что слышал он, как пела птица:
  • «Не надо, люди, слишком шустро
  • по этой жизни суетиться!»
  • Состарясь, ветхий Ганнибал
  • в тени от лавра за колодцем
  • детишкам байки загибал,
  • что был великим полководцем.
  • Как сам Лукулл, не мог никто
  • перед едой произнести:
  • «Всегда идет на пользу то,
  • что вред не может принести!»
  • И духом был неукротимый,
  • и реформатор был Пиррон,
  • нанес весьма он ощутимый
  • хозяйству Греции урон.
  • Мирил соседей Гесиод,
  • когда они бывали злы:
  • «Над нами общий небосвод,
  • а вы ругаетесь, козлы!»
  • Рассеян был Аристобул
  • и влип однажды в передрягу:
  • чужие тапочки обул,
  • и в рабство продали беднягу.
  • У геометра Филолая
  • была культура тех веков,
  • и, сластолюбием пылая,
  • он еб своих учеников.
  • Тоска томила Протагора,
  • когда шептались прохиндеи,
  • что он украл у Пифагора
  • свои несвежие идеи.
  • Все брали в долг у Феогнида,
  • не отказал он никому,
  • но иногда, такая гнида -
  • просил вернуть он долг ему.
  • Напрасно мучился Конфуций,
  • пытаясь к разуму воззвать:
  • «Не надо свой отросток куцый
  • куда ни попадя совать!»
  • Учил маневру Ксенофонт
  • (вояка был поднаторевший):
  • «Бери противника на понт,
  • пуглив и робок враг забздевший».
  • От чина к чину рос Люцилий,
  • но потерял, увлекшись, меру:
  • сошелся он с еврейкой Цилей,
  • чем погубил свою карьеру.
  • Весьма гордился Поликрат:
  • на рынке мудрость победила,
  • и сдался споривший Сократ,
  • ему сказав: «Ты прав, мудила!»
  • Учеников Анаксимен
  • тому учил больших и малых,
  • что крутость резких перемен
  • родит мерзавцев небывалых.
  • Анакреон не знал сомнений,
  • пробормотав на склоне лет:
  • «Какой ни будь мудрец и гений,
  • а тоже ходишь в туалет».
  • Весь век нам в это слабо верится,
  • но Гераклит сказал однажды,
  • что глупо смертному надеяться
  • одну бутылку выпить дважды.

Оглянись вокруг себя

Персонажу Библии Хаму крепко не повезло: имя его стало нарицательным. Хотя вина его перед отцом была ничтожна, если вообще была. Судите сами, ибо я его не в силах осудить. Вполне домашний эпизод: отец семейства Ной из лично выращенного винограда изготовил вино и сильно перепил, пробуя полученный продукт. В силу чего лежал он голый (было ему жарко, что естественно) в своем шатре, куда и заглянул, ища отца, его младший сын Хам. Увидев наготу и опьянение отца (и пьяный храп услышав, разумеется), он тут же повернулся и пошел об этом рассказать старшим братьям. Братья отыскали кой-какое покрывало или просто сменную одежду и заботливо укрыли спящего отца. При этом подошли они к нему, вежливо пятясь, то есть спинами вперед, чтоб не увидеть папу нагишом. А когда Ной проснулся и очухался, то братья ему это рассказали, и старик рассвирепел настолько (не с похмелья ли?), что проклял собственного внука, одного из сыновей Хама, уж никак не виноватого ни в чем ребенка, и обрек его на рабство. Вот и вся история. Прошу еще учесть, что нисколько не глумливо и без тени насмешки над напившимся отцом – ни слова нет об этом, просто рассказал младший сын своим старшим братьям, что отец в шатре находится в довольно неприглядном виде.

  74  
×
×