Время от времени по электронной почте я получала из Центра послания от самых разных начальников: из Аналитического департамента, из департаментов – Контроля над ситуацией, Кадровой политики, Стратегии глобальных проектов, из департамента Внедрения идей ...
Первое время я пугалась, мучительно задумывалась над смыслом посланий, вытягивалась во фрунт, становилась под ружье, писала – как требовалось в запросах – планы на будущее, или отчеты по прошедшему. Причем, отсылая электронные эти сообщения, переживала всегда одно и то же мистическое чувство: будто пуляю записку в черную утробу Вселенной: кому? зачем? кто ее прочтет?
Из-за специальной выделенной линии Интернета, послания – чавк! – улетучивались в мгновение ока. Было в этом что-то бесовское, сверхъестественное, пугающее...
Помню, на ответ по какому-то первому, бессмысленному запросу из Центра, я заставила работать три дня весь свой департамент. Отослала отчет и стала ждать реакции. Ну, не “спасиба”, – я была уже не столь наивна, – но хотя бы какой-то знак! Спустя неделю послала письмишко, – ребята, мол, ау, как там с нашим отчетом? В ответ – великое молчание Вселенной.
Наконец я поняла, что начальству не нужны никакие мои инициативы. А вот что нужно – неведомо. Тогда и я перестала отзываться, вытягиваться в струнку, бить поклоны и выстраивать на плацу свой взвод. Увидев знакомый адрес и заглянув на минутку в требования очередного начальника или обнаружив очередную цветную диаграмму, движением указательного пальца по “мышке” я вышвыривала из почты этот мусор.
Однако среди прочего барахла время от времени стали появляться письма, резко отличающиеся по тону и стилю от посланий остальной синдикатовской братии.
Отправитель – он подписывался именем Азария – ничего от меня не требовал, только горестно сообщал о жертвах новых терактов, обличал безобразия в самых разных областях жизни Израиля и России, размышлял над истоками нынешних бед нашего народа и даже пророчествовал, цитируя священные тексты.
Иврит, между нами говоря, язык высокопарный. На нем говорили пророки, и это великое обстоятельство – главный его недостаток. Письмо, которое начинается словами “Мир всем!”, а заканчивается “С благословением”... человеку с современным русскоязычным сознанием трудно воспринимать адекватно.
Но, помню, первое его послание начиналось вполне человеческим тоном:
“Чертова пропасть денег уходит в дым! – писал он. – Тратятся десятки, сотни тысяч долларов на никому ненужные заседания, совещания, высасывания из пальцев идиотских проектов... Громоздкий чиновничий аппарат, неповоротливый и нечистоплотный, превратился в обслуживающий сам себя синдикат...”
Дальше текст менялся интонационно и стилистически, словно автор письма потерял мысль, затуманился, впал от этого в гнев или даже в эпилептический припадок, вдруг принялся бормотать и вскрикивать, стонать и угрожать, вздымать невидимые кулаки, – словом, ударился в библейскую патетику: “Берегитесь гнева Господня вы, разжиревшие на деньгах бесконтрольных, шальных; вы, забывшие честь и благородство; берегитесь вы, трясущиеся за свои кресла, не помнящие братьев своих, ждущих помощи! Хотя бы в аду новой кровопролитной войны вспомните слова пророка Ирмиягу: “...таково нечестие твое, что горько оно и достигло сердца твоего. Нутро мое, нутро мое! Я содрогаюсь! Рвутся стены сердца моего, ноет сердце мое во мне! Не могу молчать, ибо слышишь ты, душа моя, звук рога, тревогу брани!”
Это письмо было адресовано всей московской коллегии Синдиката.
– Во дает! – подумала я с удовольствием. И немедленно позвонила Яше Соколу.
– Ты получил революционное письмишко из Центра?
– Подожди, – сказал он невыспавшимся голосом. – Я еще не смотрел сегодня почту... Включаю... От кого, говоришь?
– Сейчас взгляну на имя... Азария какой-то...
– Нет такого...
– Смотри внимательней. Письмо отправлено всем синдикам.
– Да нет же, говорю тебе! А что там?
– Поднимись сейчас же, не пожалеешь.
Он явился, пробежал глазами текст в экране моего компьютера:
– Что это? – спросил он. – Какой-то проект?
– Какой там, к черту, проект, – сказала я. – Читай внимательно...
– Ничего не понимаю... – пробормотал Яша, читая с начала... – Кто это пишет?
– Какой-то Азария. Ты знаешь такого?
– Нет... Не из фонда ли Кренцига? Там есть парочка совершенно сумасшедших американов, идеалистов долбанных.