НЕСУЩИЕ КОНИ

Исао пришел к трудно давшемуся выводу. Чтобы сохранить изящество, чистоту и справедливость своих поступков, следует позволить Саве самостоятельно убить Курахару. Но не следует в этом признаваться. Не следует показывать, что Курахару «уступили». Иначе получится, что он, Исао, сохранил чистоту, используя грязный прием. Все должно произойти естественно.

Принимая такое решение, Исао бессознательно уже ненавидел Саву.

Исао по-взрослому усмехнулся. Он снова задавал тон.

— Сава, да ладно. Я погорячился из-за ерунды, ты меня неправильно понял… Мои товарищи… да мы ничего и не замышляем. Только что собираемся, как члены общества по изучению истории Мэйдзи, и произносим громкие речи. Молодые, наверно, все такие. Так что ты напрасно переживаешь. Ну. Я пойду. Сегодня поужинаю у приятеля, сейчас прямо и пойду. Можно меня не кормить. — Исао не радовала перспектива унылого ужина вдвоем с Савой. Он поднялся, в сумерках лужицей блеснул лежащий на полу обнаженный меч. Сава не тронулся с места.

Исао собрался к Идзуцу. Он вдруг забеспокоился о том, как тот заботится о лилиях, когда-то полученных от Макико. И что с его лилией?

Чтобы лилию не выбросили в его отсутствие, Исао поставил вазу с цветком в книжный шкаф за стеклянные дверцы. Сначала он каждый день менял воду, но в последнее время стал об этом забывать и теперь устыдился своей лени. Открыл створки, вытащил несколько книг, заглянул. Лилия в темноте поникла.

Цветок, извлеченный на свет, выглядел как мумия. Стоит лишь коснуться пальцами, и коричневые лепестки, обратившись в порошок, отделятся от сохранившего остатки зелени стебля. Это уже не лилия, это — память о ней, ее тень, кокон, который покинула бессмертная, чарующая душа. Но благоухание по-прежнему напоминало о том, что в этом мире была лилия. Цветок хранил тепло летнего света, который лился на нее прежде.

Исао тихонько коснулся лепестков губами. Если ощутишь прикосновение, то все. Цветок осыплется. Губы и лилия должны встретиться так, как встречаются рассвет и гребень горы.

Юношеские, еще не касавшиеся других губ, губы Исао сосредоточились на мельчайших ощущениях и легонько тронули увядшие лепестки. Он подумал: «Вот основа, вот гарантия моей чистоты. Только здесь. Когда из-под моего меча брызнет моя кровь, лилия в утренней росе раскроет лепестки навстречу встающему солнцу и своим ароматом очистит запах крови. Довольно. Мне больше не о чем тревожиться».

22

Хонда сидел на одном из заседаний, посвященном международной обстановке, которые проходили раз в месяц, — сейчас, в июне слушали рассказ о революции в Сиаме. На эти собрания, которые устраивались по инициативе председателя суда, вначале из чувства долга ходили многие, но из-за загруженности работой число отсутствующих стало постепенно расти. На этот раз в небольшом зале выступал лектор со стороны — беседа шла в непринужденной обстановке.

Хонду привлекла тема: он вспомнил давнее знакомство с Паттанадидом и Кридсадой и, хотя связь с ними лет двадцать назад оборвалась, сейчас с интересом слушал рассказ главы зарубежного филиала одной торговой компании, который был свидетелем революционных событий.

Революция произошла мирно ясным утром двадцать четвертого июня, совершенно не замеченная жителями Бангкока. По реке Менам привычно сновали лодки и небольшие суденышки, ничто не изменилось на шумном утреннем базаре, как обычно, ужасно медленно двигались государственные службы.

Только те, кто оказался рядом с королевским дворцом, обратили внимание на случившиеся здесь в одну ночь изменения. Улицы вокруг дворца были заняты танками и военными, машины, которые приближались к дворцу, останавливали вооруженные моряки.

Издали было видно, как в окнах верхних этажей дворца солнце играет на выставленных стволах пулеметов.

В этот момент король Рама VII с королевой были на отдыхе в местечке Фа-Хин на западном побережье. На время его отсутствия абсолютная власть была в руках канцлера, дяди короля Парибатры.

На рассвете дворец его высочества Парибатры атаковала единственная бронемашина, его высочество, как был в пижаме, послушно сел в нее, и его доставили в королевский дворец, легкая рана, полученная во время атаки одним из полицейских, оказалась единственным случаем кровопролития во всем революционном перевороте.

Потом во дворец одного за другим стали свозить членов королевской семьи и министров, их собрали в одной комнате, и глава военного переворота полковник Прайя Пахон разъяснил им идеи нового правительства. Власть в свои руки взяла Народная партия, было создано Временное правительство.