Самая лучшая жена (сборник)

Через некоторое время Эл Ди снова дунул в манок. Сначала раздался долгий хриплый крик, потом – несколько басовых стонов. Все стояли в напряженной тишине, слегка наклонившись вперед, и слушали, слушали, словно боялись, что ответ прозвучит слишком тихо, хотя не надо было слишком уж старательно прислушиваться: если бы матерый лось ответил, все бы сразу услышали его голос.

Эл Ди снова подудел, и на этот раз, как только стихла последняя нота, Джин услышала ответный звук. Она услышала его первой. В первые несколько мгновений остальные не поняли, что происходит, да и сама Джин подумала было, что это медведь возится в кустах. А догадалась она в последнюю секунду, как раз перед тем, как из леса выбежал лось. Земля успела промерзнуть, и был хорошо слышен легкий и быстрый стук его копыт. Пробежавшись по кругу, лось остановился на черных грядках огорода Джин.

– О Господи, – еле слышно вымолвила Джин и быстро сосчитала острия на раскидистых рогах лося, сливавшихся с темными ветками и стволами деревьев. Лось появился быстро, без предупреждения. Он не прятался – похоже, был готов к бою. Этот лось явно не желал беседовать с Дональдсонами. Он хотел узнать, кто вторгся на его территорию, кто посмел призвать лосиху. И вот теперь он стоял так близко и смотрел словно бы прямо на людей. Но свет в доме не горел, и лось не мог разглядеть их фигуры. И ветра не было, так что он не мог учуять их запах, поэтому стоял и таращился в ту сторону, откуда донесся зов.

Джин заметила, как София медленно подняла руку и обхватила ногу отца. Больше никто не шевелился. Через несколько секунд лось неторопливо шагнул влево, остановился, помедлил, вернулся на прежнее место, сделал несколько шагов вправо. При этом он дважды поворачивался боком и все время не спускал глаз с крыльца. Он не запрокинул голову, как сделала бы лошадь, не принял угрожающей позы. Медленно, спокойно он еще раз прошелся в одну и в другую сторону.

Джин увидела, что Эл Ди поднес руку к губам и поправил манок. Она наклонилась вперед и положила руку ему на плечо. Он обернулся. Она одними губами произнесла:

– Нет.

Он нахмурился и отвернулся. Она увидела, что он делает вдох, крепче сжала его руку и произнесла так тихо, что если бы кто-то стоял в трех футах от нее, ничего не услышал бы:

– Не надо.

Эл Ди вынул манок изо рта. Джин облегченно выдохнула. Из леса вышли две лосихи: одна взрослая, а вторая – стройная однолетка. Сначала они посмотрели на лося, потом – на дом, а потом медленно, словно бы понимая, что к чему, подошли к огороду. Все трое лосей еще какое-то время постояли рядом. Джин казалось, что она никогда не слышала такой, почти осязаемой, тишины. Она не видела глаз лосей, но словно бы кожей чувствовала их взгляд, и ощущение у нее было такое, будто она попала на спиритический сеанс, устроенный шутки ради, а вызываемые духи взяли и явились по-настоящему.

Но вот лоси начали отходить к лесу. Старшие зашагали решительно, а однолетка пару раз оглянулась на дом. Что означал ее взгляд – Джин не поняла. Лоси вошли в лес и мгновенно скрылись из виду. Никто из стоявших на крыльце не пошевелился. Наконец София тихонько проговорила:

– Папочка.

Одри обернулась, улыбнулась Джин и медленно покачала головой.

– Хоть когда-нибудь в жизни, – спросила она, – вы чувствовали себя настолько… избранной?

Джин не стала отвечать. Она взяла Бенни за руку и торопливо повела к машине. Она не стала оглядываться на Дональдсонов, стоявших на крыльце ее дома. Она не посмотрела в их сторону даже тогда, когда ей пришлось немного подождать, пока прогреется включенный мотор.

– Ты видела? Видела? – спросил Бенни сдавленным от волнения голосом, но Джин ему тоже не стала отвечать.

Она повела машину, включив только ближний свет, и стремительно вывернула на другую сторону дороги, не боясь ни встречного движения, ни каких-либо препятствий на пути. Она ехала так быстро, как никогда не ездила раньше. Все пять миль до шоссе ее подгоняла злость, и она не сбавляла скорости до тех пор, пока не осознала, что ее не просто втянули во что-то неправильное, но она еще и участвовала в чем-то неправильном. «Они не имели права, – думала она вновь и вновь, – они не имели никакого права делать такое только потому, что могли это сделать». И тут она вспомнила, что она не одна, что рядом с ней Бенни, за которого она отвечает, и тогда она наконец сбросила скорость.

На миг она пожалела о том, что с ней нет мужа, но она тут же прогнала эту мысль, решив, что людей теперь здесь и так стало слишком много.