Игра в свидания

Их посадили за столик в углу. Девушке явно было неловко, и Пэрис сама начала разговор. Когда она поинтересовалась ее самочувствием, девушка смущенно улыбнулась:

– Чувствую себя полной дурой. Сразу надо было догадаться. Но у меня цикл все время скачет, вот я и прозевала.

Она сказала, что ее зовут Дженнифер, и рассказала, как расстроены ее родители, в особенности отец. Она у них единственная, свет в окошке. Пэрис хотела спросить, уверена ли она в своем решении, но вспомнила, что Элис предостерегала ее от этого. Девушка сама сказала, что ребенок был не запланирован, а потом заговорила о своем парне. Оказалось, что они сильно поссорились и видеть друг друга не хотят. Во всяком случае – пока.

– А если снова сойдетесь? – негромко спросила Пэрис. – Не получится так, что вам захочется вернуть ребенка?

С юридической точки зрения, после подписания бумагу них не будет на это права, но Пэрис все же хотела удостовериться. Она не была уверена, что устоит, если ее станут уговаривать вернуть ребенка. Кроме того, Элис предупредила, что усыновление можно аннулировать в судебном порядке. Так что это были вполне обоснованные страхи.

– Нет, не получится. Я не хочу сейчас ребенка. В следующем году мне ехать учиться в Европу, потом получать диплом… Ребенок свяжет меня по рукам и ногам. Я просто не смогу обеспечить ему уход, а отец с матерью не захотят.

Девушка рассуждала вполне здраво, она отдавала себе отчет, что не сможет обеспечить малышу должного внимания. Да она и сама еще была ребенком. Ровесница Виму. Пэрис не могла представить своего сына отцом.

Они проговорили два часа, и, прощаясь, Дженнифер сказала, что Пэрис ей очень понравилась.

Расставшись с Дженнифер, Пэрис поехала домой и стала готовиться к приходу сына. Они провели мирный семейный вечер. Пэрис сгорала от нетерпения поделиться с ним своей новостью, но боялась, что Мэг обидится, если она скажет Виму первому. Лучше уж объявить им обоим разом.

В понедельник она опять разговаривала с Элис, и та сказала, что пока все складывается удачно.

Положив трубку, Пэрис с улыбкой до ушей вышла из кабинета и заметила, что Бикс чем-то расстроен.

– Что случилось? – встревожилась она.

– Это ты мне скажи! Пэрис, что с тобой происходит? Ты или завела роман, или ищешь другую работу. А поскольку первое ты отрицаешь, остается второе. Всякий раз, как я прохожу мимо твоего кабинета, ты закрываешь дверь или загадочно улыбаешься, как Чеширский кот.

Он был не на шутку огорчен, и Пэрис устыдилась.

– Бикс, прости! Если ты вдруг задумаешь от меня избавиться, тебе придется применить силу. Никуда я не ухожу.

Она хотела его успокоить, но он еще больше запутался и растерянно провел рукой по волосам.

– Тогда что происходит?

Пэрис улыбнулась в точности, как он сказал – улыбкой Чеширского кота.

– Происходит кое-что замечательное. Так мне, во всяком случае, кажется. Бикс, я собираюсь усыновить ребенка! – торжественно объявила она.

Бикс лишился дара речи. Потом недоверчиво помотал головой:

– О господи… Только не это!

– Только не думай, что я сошла с ума. Я вплотную занимаюсь этим делом уже две недели, а решение созрело у меня давно. Я только хотела сначала выдать замуж Мэг. А вчера я познакомилась с матерью ребенка.

– И когда же ты это надумала?

– С полгода назад. После Жан-Пьера. Я больше не хочу повторять ошибку. И одна оставаться не хочу. Если вдуматься, Бикс, это как раз то, что мне нужно.

– Тебе – может быть, а мне – уж точно нет. Дети знают?

– Пока нет. Когда Мэг вернется, я им скажу.

– И когда ожидается этот ребенок?

– Первого декабря.

– Так, значит, Рождество пролетает. Интересно, когда ты собиралась поставить меня в известность?

– Как только буду знать наверняка. Может, с этим конкретным ребенком ничего и не выйдет, хотя было бы жаль. Девочка симпатичная, положительная и, кстати, очень похожа на Мэг и на меня. Но даже если выгорит, я тебя в рождественской круговерти не оставлю. Конечно, я попрошу у тебя месячный отпуск по уходу за ребенком, но могу отгулять его в январе, когда разгребем дела. Я тебе сообщу, когда решу, и мы все распланируем.

Он продолжал в недоумении смотреть на нее, а Пэрис, напротив, хранила невозмутимое спокойствие. По всему было видно, что она абсолютно убеждена в своей правоте. У нее не было ни малейших сомнений относительно принятого решения.

– Пэрис, ты хорошо подумала? Мне твое решение кажется безумием.