Игра в свидания

Потом разговор зашел о предстоящем Дне независимости. Салли с мужем планировали куда-нибудь поехать, ведь для них это, скорее всего, будут последние выходные до появления ребенка. Джим с приятелями собирался участвовать в парусной регате, а Пэрис ожидала работа – на них висели два пикника по случаю праздника, Джим, улыбнувшись, заметил, что, на его взгляд, ее работа – одно сплошное развлечение. Сам он явно не был большим любителем гулянок и производил впечатление тихого, замкнутого человека. Трудно было сказать, что это – следствие обстоятельств или характер. Пэрис он признался, что с момента кончины жены пребывает в депрессии. Правда, он не отрицал, что, когда позволяет себе расслабиться, ему становится легче.

На прощание девушки расцеловались, а Джим потихоньку спросил у Пэрис, можно ли ей как-нибудь позвонить. Он был такой старомодный, такой церемонный, что Пэрис засомневалась, но в конце концов кивнула. Может, если не он ей, так она ему сумеет помочь. Как мужчина он ее не привлекал, но видно было, что ему нужен собеседник, а человек он был симпатичный. Просто в данный момент у него разлад с собой. У Пэрис даже мелькнула мысль, не сидит ли он на успокоительных лекарствах.

Наблюдая, как Джим идет к выходу под руку с дочкой, она подумала, что он похож на человека ниоткуда. Даже сутулость плеч выдавала его скорбь.

– Ну, что скажешь? – спросила Мэг, едва сев в машину.

У нее было ощущение, что новый знакомый маме симпатичен, хоть она и не желает в том признаваться. Обнимая подругу на прощание, Салли шепнула, что после смерти матери отец впервые так оживлен.

– Он мне понравился. Но не в том смысле, как ты думаешь, или как вы с Салли задумали, негодницы. – Пэрис улыбнулась. – Просто он одинокий человек, которому не с кем поговорить. И, по всей видимости, глубоко порядочный. Он очень тяжело пережил болезнь и смерть жены.

– Салли тоже досталось, – вставила Мэг и строго посмотрела на мать. – Мам, ему нужен не психотерапевт, а женщина. Не надо все время оглядываться на его трагедию.

– Я не оглядываюсь. Я ему сочувствую.

– Не нужно. Просто общайся с ним в свое удовольствие.

Пока что никакого «удовольствия» в новом знакомстве Пэрис не находила. Весь вечер Джим говорил о докторах, о болезни и смерти жены, о том, какие получились красивые похороны и какой он ставит ей памятник. Все дороги ведут в Рим, и, какой бы темы ни касалась Пэрис, все опять возвращалось к несчастной Филлис. Пэрис понимала, ему нужно выбраться из этого порочного круга, как в свое время ей требовалось освободиться от наваждения под названием «Питер». Судя по всему, пережить смерть намного труднее, чем развод или предательство. По ее убеждению, Джим имел на это право, и она была готова его слушать. К тому же эти переживания не были ей чужды. В каком-то смысле она больше ощущала себя вдовой, чем разведенной, поскольку все произошло так внезапно и ее мнения никто даже не спросил. С таким же успехом Питер мог и умереть.

– Он обещал мне позвонить, – сказала она дочери, и та воспряла духом.

А еще больше Мэг обрадовалась, когда наутро подошла к телефону и услышала голос Джима. Тот вежливо поздоровался и попросил позвать к телефону маму. Пэрис взяла трубку, они немного поболтали, потом Пэрис что-то записала в блокноте, кивнула и сказала, что с радостью сходит с ним в ресторан.

– Он назначил тебе свидание? – изумилась Мэг. – Так быстро? И когда же? – Она сияла до ушей, и Пэрис рассердилась.

– Ты ничего не понимаешь. Речь не идет ни о каких романтических отношениях.

– Скажешь это недели через три, когда начнешь с ним спать! – посмеялась Мэг. – Только не забудь на этот раз заранее убедиться, что ты у него одна.

Так или иначе, обе были согласны с тем, что Джим Томпсон совсем не похож на плейбоя. Салли говорила, после смерти жены он на женщин даже не глядел, и Пэрис этому верила. Ей даже казалось, что он и на нее-то не очень смотрит. Просто ему нужен собеседник. Чтобы было кому поплакаться о своей утрате.

– Так когда вы с ним встречаетесь? – Мэг не терпелось все вызнать. В ней взыграли материнские чувства, и очень хотелось, чтобы роман состоялся.

– Во вторник идем ужинать в ресторан.

– Он хотя бы воспитанный человек и не поведет тебя в такие заведения, куда меня таскают мои ухажеры, – вздохнула Мэг. – Либо это суши-бар в каком-нибудь экзотическом подвале, где наверняка отравишься, либо что-нибудь вегетарианское, либо притон с такими посетителями, что и войти-то страшно. Почему-то никто из моих кавалеров не считает нужным сводить меня в приличное заведение.