Игра в свидания

– Я разбудил? Прости. Чем ты сегодня занимаешься?

– Пока не знаю, – по-французски ответила она. – Не знаю.

Никаких планов у Пэрис на это воскресенье не было, она хотела просто отдохнуть после напряженной недели.

– Я еду смотреть Саусалито. Хочешь со мной?

Пэрис улыбнулась. Идея казалась безумной, но ей понравилась. Да и само местечко живописное, на берегу залива. В Жан-Пьере было столько жизни, столько радости, ей с ним было хорошо. Полная противоположность Джиму Томпсону, тяжеловесному и угрюмому, все – через «не могу». И даже Чандлеру, при всей его утонченности и лоске. Этот мальчик был сама естественность, а иначе как мальчика она его не воспринимала. Такой живой, непосредственный… С ним все было ясно и понятно, чем бы ни заниматься.

– Так что, едем в Саусалито вместе? – спросил он, и Пэрис подумала, что будет неплохо сводить его на ленч в плавучий ресторанчик с открытой верандой, куда ее однажды возила Мэг.

– Прекрасно. Я заеду в полдень.

– Полдень? Где это? – Он не понял английское слово.

– Двенадцать часов, – пояснила она, и Жан-Пьер рассмеялся.

– О'кей!

Ей нравилось, как он это произносит. Ей все в нем нравилось, и это было самое опасное.

Пэрис сполоснулась под душем, надела красный свитер и джинсы и захватила теплую куртку. Она знала, что для Жан-Пьера наряжаться не нужно. Себе она сказала, что это будет всего лишь безобидная турпоездка и никому не повредит. Почему не полюбоваться достопримечательностями и не получить от этого удовольствие? Все равно через несколько дней он уедет.

Жан-Пьер бойко запрыгнул в машину. Он тоже надел джинсы и свитер, а поверх – черную кожаную куртку. На плече у него висел фотоаппарат, но серьга и торчащие волосы делали его похожим на рок-звезду. Пэрис попыталась это объяснить, и Жан-Пьер рассмеялся.

– Петь я не умею, – возразил он и сделал жест, похожий на удушение.

Пэрис вела машину в сторону Саусалито. Француз на ходу фотографировал город. День был прозрачный, а выбранный Пэрис ресторанчик привел Жан-Пьера в восторг. Мешая английские и французские слова, он стал рассказывать, что фотографирует с детства. Родители умерли рано, и его растила сестра, к которой он испытывал большую нежность. В двадцать один год женился, у него десятилетний сын, но они почти не видятся. Мальчик живет с матерью, а Жан-Пьеру не хочется встречаться с ней лишний раз.

– Печально, – прокомментировала Пэрис.

Он показал ей снимок очаровательного ребенка, в котором безошибочно угадывался юный француз.

– А где они живут?

– В Бордо. Не люблю Бордо. Вино хорошее, а городишко паршивый.

Пэрис рассказала о своих детях, о работе у Бикса и даже о том, что Питер бросил ее ради другой женщины. Жан-Пьер поделился планами сделать как можно больше снимков в Штатах и сказал, что ему очень понравился Сан-Франциско.

Они прогулялись по живописному городку, потом Жан-Пьер предложил съездить в Соному и очень обрадовался, когда Пэрис согласилась. Дорога вилась мимо виноградников, забиралась все выше и вскоре спустилась к долине Напа. Дело шло к ужину, и они заехали в маленькое бистро, где все говорили по-французски. Жан-Пьер очень оживился и углубился в длинную беседу с официантом, так что в обратный путь они двинулись уже к девяти. В Сан-Франциско приехали в половине одиннадцатого, оба – невероятно довольные удачно проведенным днем.

– Пэрис, а завтра ты чем занята? – спросил он, когда она высаживала его у отеля.

– Работаю, – вздохнула она. – А ты?

Она хотела пригласить его в офис, показать, чем они занимаются, но Жан-Пьер сказал, что утром едет в Лос-Анджелес. На своем микроавтобусе.

– А потом вернешься?

– Не знаю. Если вернусь, позвоню… – Он посмотрел ей в глаза, и Пэрис смутилась. – Будь умницей.

«Как странно, – подумала Пэрис, – с ним я совсем не чувствую себя старше. Может, и у Мэг с Ричардом так?.. Да нет, это даже нелепо. Мне просто было интересно повозить его по окрестностям, строя из себя туристку, но в романтическом плане я о нем совсем не думаю. Да, скорее всего, он и не вернется».

Жан-Пьер, поцеловав ее в обе щеки, выпрыгнул из машины, она помахала рукой и тронулась с места. Взглянув в зеркало заднего вида, Пэрис заметила, что он стоит на крыльце и смотрит ей вслед.

Весь вечер ее преследовали мысли о нем. Она вспоминала, что он говорил, с каким выражением смотрел на нее, как учил ее французским словам, которые теперь вертелись у нее в голове.