Обещание

— Я не спешу, Нэнси. Я вообще очень терпеливый человек, так что пусть тебя это не беспокоит. Я подожду, сколько надо.

В том, как он произнес эти слова, было что-то такое, отчего у Нэнси сразу стало теплее на душе. «Может быть, — подумала она, — я люблю его сильнее, чем мне кажется, а может, здесь что-то другое…»

Но ответа на этот вопрос она не знала, да и не хотела знать. Во всяком случае, сейчас. Время, одно только время способно было расставить все по своим местам.

Потом ей в голову неожиданно пришла новая мысль. Нэнси заколебалась, неуверенная в правильности задуманного, но желание воплотить свою идею в жизнь всецело захватило ее. Питер, заметив в ее глазах озорные огоньки, слегка замедлил шаг и, покосившись на нее, с шутливым подозрением спросил:

— Ну, что еще ты придумала?

— О нет, не важно…

— О боже! — Он вздохнул. — Давай выкладывай, что у тебя на уме?

Несколько недель назад Нэнси позвонила ему в половине пятого утра и потребовала, чтобы он вышел на балкон полюбоваться исключительной красоты восходом. Должно быть, решил Питер, и сейчас она задумала нечто подобное.

— Эй, Нэнси… то есть — Мари, отныне и впредь — только Мари! Скажи мне, эта Мари будет такой же непредсказуемой, как Нэнси, или она будет держаться солиднее, как и подобает знаменитому фотографу?

— Что ты придумал, конечно, нет! У Мари в голове столько планов, столько новых идей, столько…

— О боже, избавь меня от этого! — простонал Питер в комическом отчаянии, но, глядя на его лицо, Нэнси догадалась, что он это не всерьез.

— Может, хотя бы намекнешь мне, в чем дело? — просительно сказал он, но Нэнси-Мари только улыбнулась и отрицательно покачала головой.

Так, пересмеиваясь и подшучивая друг над дружкой, они дошли до того места, где Питер оставил машину. Нэнси уселась на пассажирское сиденье, и Фред легко запрыгнул к ней на колени. Питер захлопнул за ней дверь, обошел «Порше» и, сев на водительское место, завел мотор.

— Ладно, не хочешь — не говори, — сказал он с легким сожалением. — Я и сам кое-что придумал. Последние штрихи на твоем лице я нанесу примерно к Рождеству. Как насчет того, чтобы отметить наступление нового года персональной выставкой работ фотографа Мари Адамсон? Что ты на это скажешь?

— Не знаю. Пожалуй, это было бы здорово… Эта идея действительно нравилась ей все больше и больше, к тому же сегодняшний разговор с Питером помог Нэнси снова почувствовать себя храброй, с уверенностью смотреть в будущее. Неужели это потому, что они откровенно поговорили о Майкле? Или потому, что Питер рассказал ей о женщине, которую он любил? Нэнси не могла этого сказать, и тем не менее она чувствовала себя гораздо увереннее.

— Можно я еще подумаю? — спросила она.

— Конечно. Не можно, а нужно! Обещай мне, Мари… Нет. — Питер вытащил ключ из замка зажигания и, сунув его под себя на сиденье, повернулся к ней:

— Я никуда тебя не повезу до тех пор, пока ты не поклянешься мне, что дашь свои работы на выставку. — Он смерил ее быстрым лукавым взглядом и добавил:

— Надеюсь, ты достаточно хорошо воспитана и не попытаешься отнять у меня ключ силой?

— Ах ты, шантажист!.. — воскликнула Нэнси в притворном гневе, но губы ее сами собой расплылись в улыбке. — О'кей, хорошо, ты победил. Я согласна.

С этими словами она взъерошила Фреду шерстку и, не выдержав, рассмеялась.

— Ты… согласна? — Питер не мог поверить своим ушам.

— Да, согласна. Клянусь тебе чем угодно! Только, откровенно говоря, я не представляю себе, как это организовать. Что, я должна явиться в какую-нибудь галерею и сказать: «Я — талантливый, но никому не известный фотограф, устройте мне выставку, пожалуйста»?

— Ну, это я беру на себя. Значит, договорились?

— Да, сэр, — с важностью ответила Нэнси. И она действительно могла доверить ему свои работы, как доверила свое лицо и свою жизнь.

— Ты не пожалеешь, — столь же торжественно ответил Питер и, взяв ее лицо в ладони, крепко поцеловал. Потом он снова запустил мотор и вырулил на шоссе. Это был удачный день, и ему хотелось петь от радости…

Обратно они ехали гораздо медленнее, но время расставания неумолимо приближалось. Питер с сожалением остановился у подъезда ее дома. Ему хотелось, чтобы этот день не кончался, но он знал, что чудес на свете не бывает.

— Ну что ж, до завтра, — сказал он на прощание. — Постарайтесь как следует выспаться, юная леди. Завтра вы нужны мне свеженькой, как огурчик.