2  

Пресса и коллеги о романе «Спи, бледная сестра»

Не просто роман — неотступная роскошная фантазия в дымке лауданума.

Кристофер Фаулер, автор «Спанки», «Верхнего мира» и «Темного аншлага»


Роман темный и таинственный…. Эта книга заворожит ценителей готического романа и поклонников поздних работ Джоанн Хэррис. В «Спи, бледная сестра» повествование раскрывается во всей своей чувственности и элегантности.

Library Journal


Страницы листаются стремительно, их гонят внезапные повороты сюжета в потоке призрачных видений и недопустимого секса. Эта готическая история — одна из лучших в своем жанре.

Publishers Weekly


Финал озадачит вас, ибо персонажи раскрывают свои секреты в манере XIX века — не обязательно сообщая всю правду. Это не счастливая книга, однако эта история завораживает и уносит за собой.

CRDodson.com


Кевин Патри Махоуни: Насколько фигура Джона Раскина повлияла на «Спи, бледная сестра»? Как и Генри Честер, он ведь тоже женился на своей Эффи?

Джоанн Хэррис: Я очень пристально думала о Раскине, когда писала роман, — как и о ряде других викторианских писателях и художниках. Меня завораживают изумительные двойные стандарты викторианской морали — и бесконечно развлекает, когда прекраснодушные политики говорят о «возврате к старым добрым викторианским ценностям». Целую культуру викторианской узаконенной педофилии (замаскированной под идеализм) историки скромненько приукрасили, как и весьма специфические викторианские взгляды на секс, ныне отраженные в страсти индустрии моды к инфантильным тонюсеньким моделям. Я хотела до некоторой степени рассказать об этом и посмотреть, что получится, если такой идеал воплотится в реальной личности.

Кевин Патрик Махоуни. Интервью Джоанн Хэррис, март 2000

Снова Кевину


Благодарности

Хочу поблагодарить всех, кто помог разбудить эту спящую книгу. Во-первых, Кристофера, которому она нравилась с самого начала; Серафину, Говарда и Бри; замечательного редактора Франческу и всех моих друзей из «TransworId»; Грэма Овендена за обложку, о которой я всегда мечтала; книготорговцев, которые заботились о том, чтобы мои книги постоянно были на полках, и, наконец, всех поклонников моих предыдущих романов, которые писали, жаловались, настаивали, просили и требовали, чтобы эту книга допечатали.

Предисловие

Мало кому хочется поднимать мертвых. Особой осторожности заслуживают мертвые книги; на каждый затерянный клад попадается сотня крышечек от молочных бутылок, ждущих, когда их откопает беспечный старатель. Вот почему за последние десять лет я привыкла воспринимать книгу «Спи, бледная сестра» как останки ушедшего времени. Жарким летом 1993 года я дала жизнь дочери и книге. Одна выжила, другая — нет, и, с моей точки зрения, о соперничестве и речи не идет. За одну ночь мой мир изменился. Я стала другой, и внезапно мысль о публикации перестала меня волновать. К 2003 году книгу давно раскупили. Я ни разу не открыла ее после выхода, я о ней почти забыла.

Однако другие помнили. Некоторые ее прочитали, другие были книготорговцами или моими поклонниками, кому-то просто хотелось посмотреть, как автор «Шоколада» бросилась из английской готики во французское чревоугодие. Меня завалили просьбами прислать книгу. Несколько сотен экземпляров моментально разошлись на amazon.com. Моих издателей донимали письмами с просьбой переиздать книгу. Наконец мы решили попробовать. Я слегка отредактировала исходный текст — вероятно, меньше, чем следовало, но я быстро поняла, что для хирургического вмешательства пациент слишком слаб, — и исправила несколько мелких ошибок. В процессе я — к собственному удивлению — обнаружила, что мне все еще нравится эта история и ее герои. Несмотря ни на что, моя книга не умерла, только заснула. Я рада, что она получила второй шанс.

Вступление

Рукопись из наследия Генри Пола Честера

Январь 1881 г.

Я смотрю на свое имя и буквы, следующие за ним, и меня наполняет безбрежная пустота. Словно этот Генри Честер, художник, дважды выставлявшийся в Королевской академии, вовсе не я, а лишь невнятный плод чьего-то воображения, пробка от бутылки с джинном, утонченно-злым духом, что пронизывает мое существо и толкает в круговерть опасных приключений, на поиски бледного, испуганного призрака самого себя.

  2  
×
×