Рич & Бьюти. История мира в 9 найт-клабах

— Спорим, ты своим языком не заставишь меня сбиться с ритма?

В больших клубах, типа легендарных Studio54, или Paradise Garage из экспериментов с пластинками со временем вырос рейв. Там были огромные динамики, лучшие коллекции пластинок и куча технических примочек. Особый аппарат для синхронизации ритма. Компьютерные метки, засекающие на пластинке то место, откуда лучше вводить ее в игру. Артиллеристская батарея прожекторов, бьющих танцорам непосредственно в подсознание.

А вот те, кто жил где-нибудь в Бронксе или на заводских окраинах Чикаго, ни о чем подобном не могли и мечтать. Там в распоряжении диджея имелась хорошо если «вертушка»: два соединенных вместе проигрывателя плюс микрофон. И эти парни двигались не в сторону рейва, а к стилю, позже получившему известность как рэп.

То, как будут развлекаться молодые люди, всегда упиралось в то, какими техническими возможностями они обладали. В СССР после войны выросло целое поколение, превыше всего ценившее поэзию. Но причина тут вовсе не в особой культурности советской молодежи, а в том, что ничего, кроме бумаги и карандаша, в руках у ребят тогда и не было. Зато как только промышленность наладила выпуск гитар, поэтов сменили барды. А когда вместо гитар появились электрогитары, место бардов тут же заняли рокеры. Появление видеомагнитофона тут же сделало важнейшим из искусств кино, а то, что сегодня наиболее актуальным видом культуры являются компьютерные игры, связано с тем, что лет восемь назад диски стали по карману даже русским безработным.

В Бронксе (в отличие от Люберец и Набережных Челнов) с вертушками проблем никогда не было. И танцы там устраивались чуть ли не в каждом подвале. Посетителями дискотек в подобных местах были в основном члены негритянских банд. Когда-то на американском Юге белые плантаторы угнетали черных рабов. Белые в те времена жили хорошо именно потому, что черные жили плохо. Но к концу ХХ века борьба чернокожих за свои права привела к кое-каким результатам. Теперь хорошо в Америке жили не белые, а просто богатые.

Больше не важно, какого цвета твоя кожа. Какое-то количество богатых белых плюс какое-то количество богатых черных жило в свое удовольствие. А большинство бедных белых и бедных черных жило так себе. Чтобы не лишиться того, что у них есть, богатые (и черные, и белые) строили вокруг своих особняков высокие стены и нанимали частных охранников, вооруженных лучше, чем государственная армия США. А бедные (и черные и белые) объединялись в уличные банды, тоже скупали оружие и сутки напролет мечтали о том, как перелезут через забор, ворвутся в богатый дом, зарежут хозяина, изнасилуют хозяйку и, если получится, то до приезда копов успеют еще накакать в бассейн.

После Второй мировой какое-то время казалось, будто система кредита все-таки сделает из несправедливой, раздираемой классовой ненавистью Америки царство всеобщего благоденствия. Но к концу столетия стало ясно: долларов в США конечно много, но на всех полюбому не хватит. На окраинах американских городов возникали такие же гетто, как на окраинах Москвы или Казани. И чистеньким белым подросткам, детям среднего класса, в эти районы забредать было совсем ни к чему.

Большинство парней из гетто торговали наркотиками и грабили бензоколонки, а потом погибали в разборках или (если повезет) всего лишь надолго садились в тюрьму. Впрочем, и среди них находились чудаки, которые больше, чем прострелить кому-нибудь башку, интересовались пойти на танцы. Сами себя эти странные ребята называли «би-бои». На вечеринках они обычно стояли у стеночки и даже не думали выходить на танцпол. Но только до тех пор, пока диджей не заводил специально для них особый проигрыш, состоящий из голого ритма. И вот уж тут би-бои отрывались по полной.

Выскакивая на центр зала, они пинками расталкивали остальных и выкидывали такие коленца, что девушки только разевали ротики и хлопали ресничками. Когда все заканчивалось, би-бои вытирали со лба пот и забрали самых красивых девушек на районе с собой. Называться танец би-боев стал «брейк-данс»: ломаные движения.

Одним из первых брейковые дискотеки стал проводить ямаец DJ Кул Херк. Кто-то из его приятелей диджеев чуть не схлопотал пулю за то, что оборвал брейк-паузу уже на пятой минуте, когда би-бои только-только разошлись. Поэтому сам Херк мог завести свой голый ритм, и на пятнадцать минут подряд, и на двадцать. Би-бои были в восторге. Херку они присвоили почетное звание «мастер-церемониймейстер». Сокращенно «эМ-Си».