По мне все камни напоминают лежащих буйволов. Я срываюсь, бегу вперед, чтобы попробовать их на ощупь.
Старик, оставшись один, не замедляет шага. Споткнулся, упал на четвереньки, но сразу выпрямился и перешел на странный, семенящий бег. Я вижу, что он движется к самому большому из валунов и тоже несусь туда.
– Этот? Этот?
Иван Иванович опускается на колени, проводит ладонью по серому боку камня. Я делаю то же самое. Действительно, освещенная закатным солнцем поверхность удивительно гладка – вероятно, в какие-то давние времена ее отполировало потоком.
– Какая сильная масть, – шепчет Иван Иванович, – какая сильная!
Меня всю трясет.
– У золота? Оно здесь? Вы его чувствуете?
– Нет, золота я не чувствую, его масть гораздо слабее.
– О чем же вы тогда говорите! Нам нужно золото! Где был тайник?
Как же меня бесит его идиотски-блаженная улыбка, это сонное выражение лица!
– Что? А, тайник. Понадобится кирка и лопата. Подождем, пока подойдет Бао.
Нет, ждать я не могу. Я мчусь назад, навстречу мулам. Вынимаю из тюка инструменты, снова бегу к валунам.
– Сначала нужно снять вот эти плиты.
Он показывает на плоские камни, сваленные у подножия «буйвола». Я смотрю на них с сомнением: кажется, одной мне не справиться, придется все-таки ждать Бао.
Но Иван Иванович наклоняется, легко берет верхний камень и снимает его – оказывается, это узкая плита. Вторую мы убираем вместе, за ней третью, четвертую, пятую.
В толще базальта зияет щель.
– Хорошее место, – говорит старик, ощупывая ее края. – Там внизу галька, и во время сильного дождя или таяния снегов вода не застаивается, уходит под землю. Он не мог испортиться.
– Золото не боится воды, – говорю я удивленно.
Я уже вижу сквозь зазор: в яме что-то лежит, но щель слишком узка.
– Теперь нужно упереться киркой вот сюда, а когда край отодвинется, подпереть его лопатой.
Я так и делаю. Базальт подается – он не монолитен, как мне показалось вначале. Теперь я вижу, что когда-то Иван Иванович вполне мог управляться с этим природным кладохранилищем в одиночку.
– Как вы нашли это место? – спрашиваю я сиплым от натуги голосом.
– Искал и нашел, – отрывисто говорит Иван Иванович. – Ну, что ты там видишь?
– Мешки из плетеной коры. Они как-то странно блестят, – докладываю я, заглядывая в каменистую яму.
– Я хорошо смазал их жиром тигра. Не знаю, помогает ли он обрести храбрость, но от прения и плесени это средство очень хорошее и к тому же долговечное. А сколько там мешков?
– Кажется, три. Сейчас погляжу вблизи. – Я спрыгиваю вниз. – Нет, четыре.
– Ну, значит, всё на месте.
Дрожащими руками я пробую развязать кожаные ремешки, но они слиплись. Достаю нож, взрезаю лоснящийся бок мешка. Острие с глухим стуком ударяется о металл, из прорехи высыпается несколько тускло-желтых комков со странно зазубренными краями. Я никогда не видела настоящих самородков, но сразу понимаю: это золото.
Хочу подвинуть мешок – еле получается. В нем веса столько же, сколько во мне. Если не больше.
Спасен! Спасен!
Я сажусь наземь, прижимаюсь лбом к бугристой поверхности мешка и плачу навзрыд.
– Золото странно действует на людей, я еще тогда это заметил. – Голос, звучащий над моей головой, раздумчив. – Одни начинают кричать и танцевать, другие плакать. Третьего не бывает.
– Я плачу не из-за золота. От облегчения.
Вытерев рукавом слезы, я начинаю ворочать мешки, пытаясь прикинуть, сколько всё это может стоить. На триста тысяч наберется?
Перед отъездом я успела собрать всю информацию о курсе золота и его разновидностях, даже выписала в блокнот цифры. Так, мне известно, что средняя цена за грамм самородного золота составляет около одного американского доллара, то есть чуть больше трех юаней. В принципе хватит ста килограммов, а здесь минимум в два раза больше, притом, насколько можно судить по содержимому первого мешка, самородки всё нитевидные и очень крупные, а такие могут стоить в несколько раз дороже. Ценность определяется размером, формой и цветом: чем гуще оттенок желтого или оранжевого, тем дороже. Я взрезаю остальные кули. Перебираю колючие кусочки металла. Самый маленький с ноготь на моем большом пальце, а попадаются и величиной с кулак. На выкуп более чем достаточно!
Я снова реву.
– Помоги-ка мне спуститься…
Бережно придерживая, спускаю я своего спасителя в яму.
– Здесь золото, очень много золота, – всхлипывая, сообщаю я ему то, что он и без меня знает. – Вот, пощупайте!