Колесо судьбы

Джек громыхнул:

— Это была ее идея, а кроме того, именно вы с Эйв довели до этого. Ее квартира слишком мала для нас двоих, моя тоже. И я действительно хотел бы жить в Марине. Тана тоже согласна.

Дочка Джека только что вернулась домой, и было очень хлопотно ездить туда и обратно, от ее дома к его дому, целый месяц.

Гарри выглядел несчастным. Он хотел счастливого завершения: рис, розы, детишки, — но ни о чем подобном не было и речи, ни один из них не был на его стороне.

— Да ты понимаешь, как вам сложно вкладывать деньги в недвижимость, не будучи в браке?

— Конечно, понимаю. Она тоже. Вот почему мы скорее всего будем арендовать.

Так они и сделали. Нашли именно такой дом в Тибуроне, какой хотели, с прекрасным видом, который превосходил все ожидания. Там было четыре спальни, причем он был баснословно дешев по сравнению с тем, что мог бы стоить на самом деле. У каждого из них был свой кабинет, общая спальня для них и спальня для Барб на время ее приезда из Детройта, а также для гостей. Площадка для солнечных ванн тоже была предусмотрена, портик, горячая вода и ванная, из которой были видны окрестности. Они были счастливы, как никогда.

Гарри и Аверил с детьми приехали, чтобы все проверить. Им пришлось признать, что гнездышко очаровательно, и все-таки не этого хотел для Таны Гарри. Она же только смеялась над ним. И — хуже всего — Джек полностью был с ней согласен. У него не было никакого желания еще раз попасться на крючок, называемый браком, на чей бы то ни было. Ему было тридцать восемь, а его эскапада в Детройте слишком дорого ему обошлась.

Джек и Тана дали рождественский обед в этом году, и он удался на славу. Внизу шумел залив, а город мерцал в отдалении.

— Похоже на чудесный сон, правда, любимая? шепнул он ей после того, как все разъехались.

Они вели именно такую жизнь, какая их устраивала, и она даже отказалась от своей квартиры в городе. Сначала она сохраняла ее за собой на всякий случай, но потом пришлось пойти на это. С Джеком она была надежно защищена. Он трогательно заботился о ней. Когда в этом году ей сделали операцию аппендицита, он две недели ухаживал за ней. В день ее тридцатишестилетия устроил прием в Трафальгар Рум у «Трейдер Вике» для восьмидесяти семи ближайших ее друзей, а на следующий год удивил ее круизом в Грецию. Она вернулась отдохнувшая и загорелая, счастливая, как никогда в жизни. Разговоров о браке между ними никогда не возникало, хотя однажды они заговорили о покупке арендуемого ими дома, но Тана не была уверена, что это разумно, и в глубине души Джек тоже был против. Никто из них не хотел раскачивать лодку, которая так благополучно плыла уже довольно долго. Они жили вместе около двух лет; это был идеальный образ жизни для каждого. Так длилось до октября, до ее возвращения из Греции. — Тану ожидало большое дело, и она не ложилась почти всю ночь, снова и снова просматривая свои заметки и папки, да так и заснула за столом в комнате, выходящей окнами на залив в Тибуроне. Не успел Джек приготовить ей утром чашку чая, как ее разбудил телефонный звонок. Взяв трубку, Тана уставилась на Джека.

— Ух-х! — Она была где-то в другом измерении. Джек подмигнул ей. Она выглядела ужасно после таких бессонных ночей, и, как бы прочитав его мысли, она взглянула на него, и вдруг он увидел, что глаза ее чуть не вылезли из орбит. Она пожирала его глазами. — Что? Вы с ума сошли! Я не… О господи! Буду там через час.

Тана положила трубку и не отрывала от Джека взгляда, пока он, нахмурившись, ставил на стол чашку.

— Что-то случилось? — Если она обещала быть там через час, значит, не могло ничего произойти у нее дома.

Это, должно быть, на работе… и это не из-за него. — Что случилось, Тэн?

А она продолжала таращиться на него:

— Я не знаю… Мне надо поговорить с Фраем.

— Окружным прокурором?

— Нет. Боже! Черт побери, с кем же еще, как ты думаешь?

— Да из-за чего ты так взвинтилась?

Он все еще ничего не понимал. Но и она тоже. Она проделала фантастическую работу. Это было просто немыслимо. Она работала там многие годы… Слезы стояли у нее в глазах, когда она, глядя на Джека, встала из-за стола, разлив чай на свои бумаги и даже не заметив этого.

— Он сказал, я уволена, — Тана зарыдала, упав на стул, и теперь уже он в недоумении таращился на нее.

— Но этого не может быть, Тэн!

— Я именно это и сказала… Окружная прокуратура — вся моя жизнь…

Самое печальное было то, что это правда, и оба это знали.