Вторая попытка

Фиона вышла из отеля вместе с Эдриеном в темных очках и с гладко зачесанными назад волосами. На улице шел дождь, и ей пришлось поднять капюшон плаща. Даже в такой дождливый день дом, в котором находилась квартира, показался Фионе чудесным. Он стоял позади другого здания, с одной стороны находился мощенный брусчаткой дворик, а с другой — небольшой ухоженный садик. Дом принадлежал семейной паре, живущей в Гонконге, которая нечасто приезжала в Париж. А квартира, которую предлагали Фионе, занимала последний этаж и чердак, и здесь был даже небольшой садик на крыше. Квартира была достаточно просторна для одного человека. А на чердаке находилась студия, и Фиона сразу подумала, что там она могла бы писать. Она тут же решила снять эту квартиру, внесла задаток, и ей сказали, что переезжать можно хоть завтра. Квартира была обставлена довольно просто, но в ней было кое-что из антикварной мебели, а в спальне стояла огромная кровать под балдахином. Еще здесь были лепные потолки и деревянные полы, настланные триста лет назад. Фиона видела себя в этой квартире, ей казалось, что она проживет здесь долго. Теми же впечатлениями поделился с ней Эдриен.

— Она похожа на чердак Мими из «Богемы», — сказал он. — Кстати, ты все больше напоминаешь мне эту героиню.

Эдриена на самом деле радовало, что Фиона постепенно начала приходить в себя. Она рассказала ему о книге, которую пишет. Фиона не знала, когда закончит свой роман, но, по крайней мере, у нее было теперь увлекательное занятие. Она не решила еще, предпримет ли какие-либо шаги, чтобы опубликовать будущую книгу. Ей очень хотелось ее написать.

На следующее утро она оформила договор аренды, выписала чек и, ставя под ним число, поняла, что сегодня — годовщина ее бракосочетания с Джоном Андерсоном. Что это было? Предзнаменование? Или просто случайное совпадение? В тот вечер она выпила шампанское в своем номере вместе с Эдриеном, который старался короткое свободное время проводить рядом с Фионой. Что ж, у него были причины для беспокойства. Фиона незаметно выпила довольно много, у нее все больше развязывался язык, и она без умолку говорила о Джоне, о том, что она прощает ему все, прощает, что он бросил ее, она понимает, что у Джона просто не было другого выхода, что она вела себя с ним просто ужасно. «Но не так ужасно, как он повел себя с тобой», — подумал Эдриен. Ему казалось, что Фиона напрасно обвиняла во всем только себя.

Еще Эдриена очень интересовал вопрос, скучает ли она по своей работе. Фиона говорила, что нет, но он не мог поверить ей. Но главное, что было необходимо Фионе, — это перестать во всем винить себя. Интересно, удастся ли ей это или она так и будет жить, мучимая мыслями о том, что могло бы быть, если… У Эдриена сердце переворачивалось, когда он видел Фиону в таком состоянии. И он все больше злился на Джона Андерсона. Пусть жизнь их была не идеальной, но ведь Фиона была потрясающей, необыкновенной женщиной. Джон не оценил ее, не понял и сдался без борьбы, чтобы вернуться к своей привычной, размеренной жизни.

Эдриен уехал из Парижа в выходные. Ему очень не хотелось оставлять Фиону одну. На следующий день ей предстоял переезд в новую квартиру, но Эдриен не мог остаться, чтобы помочь. Его ждали срочные дела в Нью-Йорке. В том числе и переговоры с Джоном Андерсоном. У «Шика» возникли проблемы с агентством Джона, но Эдриен не стал говорить об этом Фионе.

Не так легко было работать редактором журнала, которым столько лет руководила сама Фиона Монагаи. Но Эдриен любил свою работу. Вникая постепенно во все дела редакции, он проникался все большим уважением к Фионе. Эдриен сравнивал себя с жонглером, манипулирующим десятками шариков, ни один из которых нельзя было уронить. Он попросил совета Фионы по некоторым проблемам и был, как всегда, поражен точностью ее оценок, безукоризненным вкусом и быстротой реакции. Фиона была потрясающим профессионалом, и Эдриен не сомневался, что и книга у нее получится интересная. Слава богу, что Фиона увлечена книгой и полна решимости довести дело до конца. Поднимаясь в воздух над аэропортом Шарль де Голль, Эдриен продолжал думать о Фионе и молился о том, чтобы она пережила этот тяжелый для нее период. Она казалась сейчас такой хрупкой и уязвимой, но в то же время по-прежнему оставалась сильной женщиной. Эдриен восхищался ее мужеством еще больше, чем ее стилем и шармом.

Пока Эдриен летел в Штаты, Фиона перебиралась на новую квартиру. В комнатах сильно дуло, небо было серым, а в кухне Фиона обнаружила небольшую протечку, но в целом квартира была в порядке. В доме было много столовой и кухонной посуды, полотенец и скатертей. Квартира состояла из двух спален, к каждой из которых примыкала ванная, крошечной кухни и уютной гостиной, где Фиона могла бы принимать друзей.