— Он подал заявление две недели назад. Следовательно, процедура расторжения вашего брака закончится… где-то к середине декабря.
Великолепно. За две недели до родов. И в свидетельстве о рождении не будет фамилии отца. Замечательная новость. Как не радоваться такому звонку?
— Это все?
— Да. Я… я завтра пошлю вам бумаги.
— Спасибо.
Она снова вытерла дрожащими руками глаза.
— Через пару месяцев я с вами свяжусь по поводу квартиры. И, конечно, вы через своего адвоката можете потребовать алименты.
— У меня нет адвоката. И алименты меня не интересуют.
— Я думаю, миссис Таунсенд, вам все же следует посоветоваться с юристом. Согласно калифорнийскому законодательству вы имеете право на алименты.
«Глупо, если она от них откажется», — подумал Алман. Ему не нравилась вся эта история, и он хотел, чтобы Адриана получала от бывшего супруга хоть какие-то деньги. Тот, в конце концов, был ей кое-чем обязан.
— Я вам еще позвоню.
— Спасибо.
Алман попрощался, в трубке раздались гудки, а она все не отнимала ее от уха, словно надеясь, что сейчас ей скажут, что все это шутка. Но шуткой тут и не пахло. Стивен подал на развод и хотел отказаться от своих прав на ребенка. Худшей новости Адриана никогда не слышала. Она с содроганием вспоминала разговор и думала, что же теперь делать. По сути, ничто не изменилось. Она пока еще жила в их квартире, у него по-прежнему была вся мебель, а у нее — малютка. Но на самом деле все стало по-другому. У нее больше не было надежды, кроме как на то, что Стивен вернется и по уши влюбится в их ребенка. Но Адриана понимала, что это маловероятно. Ей предстояло теперь одной готовиться стать матерью, продолжать работать, найти себе новое жилье и по крайней мере купить диван, на котором можно было бы сидеть. Но, что гораздо хуже, надо было осознать факт, что с юридической точки зрения у ее ребенка не будет отца. Это было страшное потрясение. Адриана наконец положила трубку. Она плакала. Плечи у нее вздрагивали. Стоя спиной к двери, Адриана не увидела, как она тихо открылась, а вошедший мужчина не сразу понял, что она плачет. Адриана медленно повернула мокрое лицо и через пелену слез увидела его. Это был Билл Тигпен.
— О, Господи… Извини… Я не хотел… Наверное, я не вовремя…
Это было, конечно, мягко сказано, и Адриана попыталась улыбнуться сквозь слезы, в то же время она полезла в стол за бумажным носовым платком.
— Нет… Я… вообще-то… все в порядке…
Она опустилась в кресло и снова расплакалась, закрыв лицо ладонями:
— Нет… это ужасно!
Невозможно было ему это объяснить, да и не хотелось.
— Это просто… Я… Я не могу… Адриана была на грани нервного срыва, Билл подошел к ней и ласково погладил по плечу.
— Не расстраивайся, Адриана. Все будет хорошо. Что бы там ни было, раньше или позже все образуется.
Билл недоумевал, что у нее могло случиться. Она была бледная и вся дрожала. Был момент, когда он испугался, что Адриана упадет в обморок. Тогда он велел ей глубоко вздохнуть, дал стакан воды, и Адриане явно стало лучше.
— Похоже, что утро у тебя выдалось не из приятных, — сказал Билл, сочувственно глядя на нее.
Адриана постаралась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.
— Жуткий день.
Она высморкалась и посмотрела на Билла отчасти смущенным, отчасти признательным взглядом:
— Сначала похитили и убили сына сенатора, у нас об этом пять тысяч миль пленки, с крупными планами его перерезанного горла…
Она всхлипнула.
— А потом…
Адриана осеклась и подняла глаза на Билла, не зная, сказать ему или нет. Но больше не имело смысла держать это в секрете, решение ведь приняла не она.
— А потом… был этот дурацкий звонок адвоката моего мужа.
Глаза у нее снова наполнились слезами, голос задрожал.
— Адвокат? А зачем он тебе звонил? И вообще сегодня же праздничный день!
— Я ему сказала то же самое.
— И что он хотел? — нахмурился Билл, чувствуя себя ее защитником.
Адриана глубоко вздохнула, и, сжимая в руке платок, отвела глаза и произнесла:
— Он звонил, чтобы сообщить, что мой муж… Ее голос опустился почти до едва слышного шепота:
— …недавно подал на развод. Точнее, две недели назад.
Билла поразила не столько сама новость, сколько тон, которым Адриана ее сообщила, его поразила боль, прозвучавшая в ее голосе. Накануне вечером он уже выяснил, что они не живут вместе, и с облегчением воспринял признание в этом. Но ему было жаль Адриану, которая очень тяжело переживала сообщение о разводе, как будто не была к нему готова.