НеВозможно

Саша приготовила вкусный праздничный ужин, наполнила ванну и уложила Лайама в постель. Лайам долго лежал неподвижно и смотрел на Сашу, держа ее за руку. От усталости он почти не разговаривал, а только не сводил с нее глаз. Ровно в полночь они обменялись подарками. Она принесла ему то, что приготовила, прямо в постель, а Лайам принес из гостевой спальни подарок для нее. При виде бриллиантового браслета Саша ахнула и немедленно надела его на руку.

– Какой красивый! Ты меня балуешь! – Она поцеловала его, счастливая от одного его присутствия. Лайаму ее подарки тоже пришлись по вкусу, особенно часы и редкая книга, почти семейная реликвия.

Он лежал в кровати и смотрел в потолок, когда она тоже пришла спать. Саша подумала, что после всего, что Лайаму пришлось пережить, интимные ласки будут бестактностью. Он был совершенно вымотан. О сексе Лайам сейчас даже не думал, она – тоже. Им просто хотелось быть вместе, и они лежали тихонько рядом.

Сил идти к полуночной мессе у него не было, а Саша предлагать не стала. Господь все видит и простит, решила она.

– Какой у тебя усталый вид, – сказала она. – Давай-ка поспи. – Ей хотелось баюкать его, как маленького. Ему сейчас очень нужна была ласка, а впереди ждали новые испытания. Утром возвращаться в Вермонт. У него была одна ночь отдыха, а перед ней пришлось еще почти семь часов провести за рулем.

– Спать я не хочу. Я просто хотел побыть сегодня с тобой, насладиться каждой минутой, – словно стремился напитаться ее нежностью впрок.

– Я здесь. А тебе надо поспать, не то завтра ехать не сможешь.

Он запланировал еще дотемна приехать к детям, а если получится – то и раньше. В семь утра он уже должен выезжать. Им оставалось быть вместе каких-то шесть часов.

– Когда у вас там все успокоится, я к тебе сразу приеду. Лайам понятия не имел, сколько ему придется там находиться.

– Саша, мне нужно с тобой поговорить, – объявил Лайам и оперся на локоть.

– О чем? – У нее мелькнула мысль, уж не собирается ли он сделать ей предложение, но момент казался совсем неподходящим. Саша улыбнулась и подняла на него глаза. Невозможно передать, как она ему радовалась. А он – ей. Но даже здесь, вдали от больницы, где лежала сейчас его маленькая девочка, глаза у него были печальны. После таких переживаний расслабиться нелегко. Всем, не только Шарлотте, потребуется время, чтобы прийти в себя. Несчастье травмировало всю семью.

– Даже не знаю, с чего начать, – сказал он и закрыл глаза. Он собирался сказать что-то важное, и она приготовилась внимательно слушать. – Шарлотте потребуется тщательный уход, внимание, восстановление и всевозможная терапия. Она еще много месяцев пролежит в больнице, а потом какие-то реабилитационные курсы будут проводиться на дому, поскольку она еще мала, или в восстановительном центре. У них там в Берлингтоне есть нечто подобное.

Тут Саша поняла, что его тревожит. И у нее не возникло никаких сомнений. Конечно, она сделает все, чтобы ему помочь, она и сама собиралась предложить, только навязываться не хотела.

– Я согласна, – бесхитростно ответила она и наклонилась его поцеловать, а Лайам удивился.

– Согласна на что? – Он был озадачен. То, что он собирался сказать, произнести было мучительно трудно.

– Согласна, что тебе нужен аванс. Такое лечение стоит уйму денег. Я сделаю все, чтобы вам помочь. И галерея, и я лично.

У Лайама на глаза навернулись слезы.

– Я тебя люблю. Тебе нет необходимости этого делать.

– Но я хочу! – Все было очень просто.

– С финансами у нас все в порядке. У нас отличная страховка. Бет, слава богу, всегда была помешана на страховке. Чего не скажешь обо мне. Я всегда считал, что платить такие взносы просто глупо, а теперь благодарю господа. Вот когда нам это пригодилось. Думаю, если не хватит – подбросят родители Бет. И ее жених рвется помочь. Правда, мне кажется, он не обязан. Но он чувствует свою вину в том, что случилось. Мы потом с этим разберемся, пока нам еще даже счет не выставили. Но все равно спасибо за предложение.

– Ладно. Тогда в чем твой вопрос? – спросила Саша с улыбкой и набрала побольше воздуха.

– Это не вопрос, Саша. Я хочу не спросить, а кое-что сказать. Собственно, ради этого я и приехал. Чтобы сказать это лично.

– Что именно?

Лайам на минуту прикрыл глаза, собираясь с силами. И только потом наконец решился. Он чувствовал себя при этом палачом на плахе.

– Я возвращаюсь к Бет, – произнес он. Саша уставилась на него непонимающим взглядом, – возвращаюсь к Бет, – повторил он. В одно мгновение она стала похожа на подстреленную птицу. Она резко села.