Смех дракона (сборник)

– Папа будет ругаться, – сказал он. – А, Тартар с ним… Возьми.

– Зачем?

– Выпьешь, когда станет невмоготу.

КОЕ-ЧТО О ПРОВИДЦАХ 

1. ТИРЕСИЙ

Восстань, пророк, и виждь, и внемли…

А. Пушкин

– И тебя тоже, – кивнул Тиресий.

Плотно зажмурившись, он дергал лицом, словно вглядывался в даль времен.

– Кто? – спросила Афродита.

– Этот, – Тиресий обеими руками зарылся в кудлатую бороду. – Как его…

Афродита не торопила слепца. Знала – бесполезно.

– О, вижу! Рубенс. Питер Пауль. Ты, значит, перед зеркалом. Со спины.

– Хорошенькая?

– Ага. Мясная такая, сдобная. Блондинка. Ты у Рубенса везде блондинка. Ты-купальщица, ты-холодная…

– Какая? – обиделась Афродита. – Это я-то холодная? Ах ты, старый гермафродит…

Тиресий с достоинством погрозил богине пальцем.

– Нечего на провидца пенять, Пеннорожденная! Это ты у Рубенса – холодная. Картина так называется. Ветер, холодрыга, и ты голышом. Скукожилась вся, дрожишь. Мяса поменьше, вот и пробирает.

– Что, кроме Рубенса, ничего не видишь?

– Вижу. Тициан, значит. Поклонение тебе, ты и Адонис, ты с органистом и Эротом…

Афродита нахмурилась:

– С органистом? Не помню. Ареса помню, Гермеса помню, Адониса, Анхиза… Что за органист?

– Не в курсе, – пожал плечами Тиресий.

– Красавчик?

– Так себе… Музицирует, а сам, извините, на твой живот пялится.

– Это правильно, – согласилась польщенная Афродита. – Это он знает, куда пялиться. Как у него орган, ничего?

– Большой, – кратко ответил Тиресий.

– А еще кто?

– Все, устал, – Тиресий закапризничал. – Горло болит. Завтра приходи.

– Ага, завтра. Сам говорил: завтра у тебя Гера…

– Ну, послезавтра. Нет, лучше в конце недели.

– Тиресий, миленький! А про Джорджоне? Ты же обещал про Джорджоне!

Дождавшись, пока богиня уйдет, провидец ухмыльнулся в бороду. «Когда ты уже сдохнешь?» – удивлялись родственники и друзья Тиресия. «Не дождетесь!» – думал он.

Пока женщины тщеславны – пророки бессмертны.

2. КАССАНДРА

…глаголом жги сердца людей!

А. Пушкин

– Сейчас я тебя изнасилую! – объявил Аякс.

Кассандра фыркнула:

– Да пожалуйста! Хоть десять раз!

– Десять раз вряд ли, – честный Аякс погрустнел. – Разок, другой, и в рабыни!

– Да пожалуйста! – повторила Кассандра. – Все равно никакого удовольствия ты не получишь.

Аякс призадумался. Будь на его месте Аякс Большой, трагически погибший незадолго до падения Трои – тот бы задумываться не стал, потому что не умел. Аяксу Малому не повезло – у него под шлемом кое-что булькало. Значит, никакого удовольствия? Когда такое говорит известная пророчица…

Каждый грек знал, что Кассандра не ошибается. Каждый грек знал, что Кассандре нельзя верить. Ее проклял Аполллон. Значит, если поверишь, навлечешь на себя гнев мстительного бога. А не поверишь – вон, Троя не поверила, и что теперь с этой Троей…

В храме пахло дымом и свежей кровью.

– Это ты зря, – сказал Аякс. – Лучше б молчала. Было б потом что вспомнить.

– Тебе-то? Чего тебе вспоминать? Ты ж утонешь на обратном пути. А тени беспамятны.

Аякс снял шлем и поскреб затылок.

– Точно утону?

– Точно.

– Без вариантов?

– Не веришь? Твое дело.

– Верю, не верю… С удовольствием, без удовольствия… Какая разница, если все равно тонуть? – Аякс ухмыльнулся. Кассандра смотрела на героя и понимала, что сболтнула лишнего. – Говоришь, тени памяти не имут? Ложись-ка сюда, под статую Афины. Проверим твои предсказания…

«Соврала, – позже думал Аякс Малый, захлебнувшись соленой водой и камнем идя на дно. – Все-таки с удовольствием… с большим, знаете ли…»

«Ну и соврала, – думала Кассандра, зарезанная в Микенах. – А что?»

Долгими аидовыми вечерами тени их прогуливались над Стиксом.

Рука об руку.

3. ПИФИЯ

С тех пор как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка…

М. Лермонтов

– И все-таки? – упорствовал клиент.

Пифия пожевала лавровых листьев. Не помогло.

– Это немыслимо! – клиент всплеснул руками. – Я еду в Дельфы из самой Кротоны. Плачу по высшему тарифу. Выстаиваю сумасшедшую очередь. И что я получаю вместо прорицания?

Пифия склонилась над расщелиной и вдохнула дурманящих испарений.