Крылья

Ник поцеловал Кэсси в щеку и вышел. Бобби после его ухода почувствовал явное облегчение и заметно расслабился.

Он и сам не мог понять, почему в присутствии Ника всегда нервничает.

А Кэсси после ухода Ника совсем ушла в себя. Казалось, что-то занимает ее мысли, но она прервала Бобби, когда тот заговорил о скором окончании школы. Сейчас она не выносила этих разговоров. Похоже, у всех есть какие-то конкретные планы, кроме нее. У нее же только надежды, мечты и секреты.

Бобби ушел довольно поздно. После его ухода Крис начал подшучивать над Кэсси. Когда же наконец она пригласит их всех на свою свадьбу? Кэсси состроила гримасу и сделала такое движение, как будто собиралась ударить брата.

— Не лезь не в свои дела!

Отец посмеялся над ними обоими.

— А мне кажется, он прав, Кэсси. Приходить сюда каждый вечер в течение двух лет подряд — это что-то значит. Удивляюсь, как он до сих пор еще не сделал тебе предложения.

Кэсси же радовалась тому, что Бобби не заговаривает об этом. Она просто не представляла себе, что ответит ему.

Она знала, какого ответа от нее ждут, но Бобби просто не вписывался в ее планы, в которых теперь был прежде всего колледж. Может быть, потом, после.., если он продержится так долго. Хотя, конечно, просить его подождать еще четыре года — это слишком… Хорошо, что пока у нее нет необходимости беспокоиться об этом.

Следующие три субботы они с Ником много летали невзирая на плохую погоду. За два дня до Рождества они поднялись на «белланке». В первые же несколько минут крылья самолета обледенели. Кэсси испугалась, что пальцы ее, державшие рукоятку, отмерзнут даже в перчатках. Как только они нырнули вниз, мотор неожиданно заглох. Все произошло слишком быстро, слишком внезапно.

Самолетом управлял Ник, однако он уже с трудом удерживал рычаги. Кэсси крепко держала их вместе с ним. Им удалось набрать высоту, однако тут же заглох пропеллер. Кэсси хорошо знала, что это означает. Придется совершать вынужденную посадку. Ветер ревел в ушах так, что переговариваться они не могли. Но она инстинктивно почувствовала, что он собирается делать. Оставалось лишь по мере возможности помогать ему.

Внезапно Кэсси поняла, что они снижаются слишком быстро. Она обернулась к Нику и просигналила ему об этом. В первый момент он, казалось, собирался возразить, потом неожиданно кивнул, доверившись ее чутью. Изо всех сил попытался продержаться на высоте, однако земля приближалась слишком быстро. На какое-то мгновение ей показалось, что они сейчас разобьются. Но в последнюю секунду он сбрил верхушки деревьев и этим чуть-чуть замедлил падение. Приземление оказалось отнюдь не мягким, однако оба остались невредимы. Пострадало лишь одно колесо. Их выручило какое-то невероятное везение, и оба об этом знали. Сидели неподвижно, не в силах унять дрожь, сознавая, что были на волосок от смерти.

Кэсси вышла из самолета, все еще дрожа, но теперь уже от холода, а не только от страха. Ник схватил ее в объятия, вне себя от счастья. Еще несколько минут назад ему казалось, что она погибнет. Из-за него…

— Прости меня, Кэсс. Нельзя было подниматься в такую погоду. А тебе это пусть послужит уроком: никогда не учись летать у старого дурака, которому кажется, что он все знает. И спасибо, что просигналила мне, когда мы снижались.

Она подняла на него глаза — он все еще не выпускал ее из объятий — и неожиданно хихикнула:

— А здорово это получилось!

Ник все еще прижимал ее к себе. В этот момент ему захотелось стиснуть ее изо всех сил. Она слишком много для него значила.

— Ты ненормальная. Напомни мне, чтобы я никогда больше не поднимался с тобой в воздух.

— А может быть, теперь я дам тебе несколько уроков?

Так, поддразнивая Ника, Кэсси помогла ему привязать «белланку» к дереву и подложить камни под колеса. А потом довезла самолет до аэропорта на отцовском грузовике. Там, к счастью, никого не заинтересовало, почему они приехали вместе. Ник велел Кэсси ехать домой и как следует согреться. Он боялся, что она может простудиться после долгого полета на пронизывающем ветру. Сам он отправился в контору, чтобы выпить крепкого ирландского виски Пэта. Мысль о том, что он чуть не убил ее, все еще вызывала у него дрожь.

— Чем ты сегодня занималась? — спросил у Кэсси отец, который только что вернулся домой с рождественской елкой.

Все племянницы и племянники собирались прийти украшать ее и, конечно, остаться на обед.