Отныне и вовек

Но Джесси была начеку. Даже слишком. Сна ни в одном глазу, не то что прежде. Организм требовал таблетку, Астрид же спустила их в унитаз. Все. Красные, синие, желтые, черные с зеленым. Ничего не осталось. В голове Джесси, как удары кувалды, раздавались слова Яна… Почему они были так жестоки друг к другу? Зачем этот яд, ненависть и гнев? Этого Джессика не могла понять. Может быть, они всегда так ненавидели друг друга.

Возможно, и лучшее время вдвоем тоже ложь. Так трудно во всем разобраться. Да и поздно. Поиск ответов напоминал розыски любимого бабушкиного наперстка на пепелище после того, как дом сгорел дотла. Ян и она развели огонь под их семейными отношениями и с противоположных сторон стеклянной стены наблюдали за тем, как они сгорают, раздувая пламя и отказываясь уйти с того места, пока не рухнет последняя балка.

Глава 25

Астрид дотронулась до плеча, и Джессика проснулась, напуганная, не понимая, где она очутилась. Действие таблеток прошло, и в голове стоял легкий звон.

— Успокойся, Джесси. Ты на ранчо. Почти полночь, все отлично.

Джессика потянулась и посмотрела по сторонам. Темно, над головой светили звезды. В воздухе приятный аромат, слышалось ржание лошадей где-то неподалеку. А справа от нее находился большой каменный дом с ярко-желтыми ставнями.

Дом был ярко освещен, входная дверь — открыта.

Астрид на минутку проскользнула внутрь, чтобы перекинуться парой слов с матерью, прежде чем будить Джесси. Пожилая дама не удивилась позднему приезду дочери. Такое и прежде случалось.

— Пошли, соня, мама приготовила горячий шоколад и сандвичи. Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.

Астрид стояла рядом с открытой машиной, а Джессика с унылой улыбкой расчесывала волосы.

— Как она насчет таблеток?

— Никак. — Астрид изучающе посмотрела на Джесси. — Это плохо?

Джессика кивнула, потом пожала плечами:

— Переживу. Горячий шоколад, да? Как он в сравнении с секоналом?

Астрид состроила гримасу и вынула из багажника свой плоский чемодан.

— Я прошла через это после смерти Тома. Когда я приехала на ранчо, мама выбросила всю химию. Все таблетки. А ведь я была менее добродушно настроена, чем ты сегодня.

— Я слишком накачалась, чтобы как-то реагировать. Тебе повезло. Дай понесу. — Джесси взялась за ручку чемодана, Астрид отпустила. — Ян всегда говорит, что такая амазонка, как я… — Она замолкла.

Астрид наблюдала за подругой, медленно идущей к дому со склоненной головой. Она была рада, что привезла ее, и сожалела, что не сделала этого раньше. Астрид интересовало, насколько серьезной была размолвка с Яном. По всему было видно, что ссора произошла нешуточная.

Обувь шуршала на гравийной дорожке, ведущей к дому, повсюду пахло свежей травой и цветами. Джесси заметила, что это место выглядело приветливо даже ночью. Повсюду росло множество самых разнообразных цветов, особенно у дверей. Она улыбнулась, проходя мимо них и поднимаясь по ступенькам.

— Осторожно голову! — Астрид выкрикнула предостережение, когда Джессика чуть не стукнулась макушкой о притолоку, обе женщины вошли почти одновременно.

В глаза бросилось ярко-красное пианино, высокое зеркало, несколько бронзовых пепельниц и целая стена, завешанная экзотическими головными уборами. Далее на сосновом полу с цветными домоткаными коврами расположились удобные кушетки и кресло-качалка у камина. Странное сочетание модерна и восхитительного викторианского стиля вызывало восторг. Домашние растения, первые издания некоторых книг и красивый современный диван, покрытый тканью бледно-зеленого цвета, старинные занавески с кружевами и большая изразцовая печь.

Комната оставляла впечатление тепла и счастья.

— Добрый вечер.

Джесси обернулась на звук голоса и увидела миниатюрную женщину в дверях кухни. Такие же пепельные волосы, как и у дочери, те же васильковые глаза, в которых сверкали искорки смеха. Простые слова приветствия прозвучали так, будто они доставляли ей удовольствие. Она не спеша подошла к Джессике и протянула руку:

— Очень рада видеть вас здесь. Надеюсь, Астрид предупредила вас, что я — ворчливая старуха, а жить здесь — скука смертная. Но я в восторге от вашего приезда.

Свет в ее глазах плясал, как огоньки пламени.

— Ни о чем таком я ее не предупреждала. Я на все лады расхваливала наше ранчо. Так что, мама, веди себя подобающе.

— Какой ужас. Теперь мне придется убрать все мои порнографические книжки и отменить вечер танцев с мальчиками, да? Как печально.