Отныне и вовек

— Нет, я уверена.

— Хорошо. — Лицо Мартина несколько просветлело.

— Почему вы спрашиваете?

— Это те несколько пунктов, над которыми, как я подозреваю, может работать Хоугтон. Он сделал несколько нелицеприятных замечаний о вашем магазине. Какая-то девушка, которая выглядит как танцовщица, исполняющая танец живота, и другая, восточного типа. А также то, что ваш муж — писатель, знаете, какие у людей фантазии на этот счет. Хоугтон обладает живым воображением, типичным для человека из низших слоев среднего класса, и стойкой неприязнью ко всему, что идет из вашей части города.

— Я так и думала. Он зашел в магазин, чтобы задать несколько вопросов, прежде чем арестовать Яна. А «исполнительница танца живота», о которой он имел несчастье упомянуть, — это молодая продавщица, которая носит бюстгальтер тридцать восьмого размера с чашечкой и ходит в церковь дважды в неделю.

Джессика не улыбалась. Улыбался Мартин Шварц.

— Звучит восхитительно. — Ему удалось вытянуть улыбку и из нее.

— А если сержант Хоугтон по нашему виду пришел к заключению, будто у нас водятся лишние деньги, то в этом он тоже заблуждается. То, что он видел, заработали мои родители и брат. Я унаследовала их состояние. Брат не успел обзавестись семьей, поэтому все досталось мне.

— Понимаю. — После небольшой паузы Мартин опять посмотрел на Джессику:

— Должно быть, вам одиноко одной.

Она медленно кивнула, не отводя глаз от окна.

— У меня есть Ян.

— А дети?

Она отрицательно покачала головой, и адвокат начал кое-что понимать. Причину, почему его клиентка не была разгневана, почему она так отчаянно стремилась вернуть своего мужа, не произнеся ни одного язвительного слова в отношении выдвинутых обвинений. Причину почти пугающей срочности, которую он уловил в ее голосе во время телефонного разговора с ней и вот теперь в своем офисе. «У меня есть Ян» объясняло все. Мартин неожиданно понял, что для Джессики Кларк муж был самым близким и дорогим человеком на свете.

— Как я понимаю, нет никакой надежды на то, что они откажутся от обвинений?

— Абсолютно. Этого не сделают из политических соображений. В данном случае вокруг жертвы поднялась такая шумиха. Истица хочет видеть его на скамье подсудимых. Полагаю, стоит ожидать того, что они будут упорно ворошить ваше прошлое. Вы сможете это выдержать?

Джессика кивнула. Шварц не сказал ей о том, что Ян опасался, как бы она не сломалась под давлением.

— Есть что-нибудь еще, о чем я должен знать? Какие-либо неразумные поступки с вашей стороны? Проблемы в супружеской жизни? Сексуальная… «экзотика» или, скажем, какие-то оргии, которые вы могли устроить?

Раздраженная, она покачала головой.

— Извините, я должен был спросить — подобные вопросы все равно всплывут. Лучше быть искренней сейчас. Разумеется, нам потребуется свое собственное расследование, касающееся этой девушки. У меня есть специалист. Миссис Кларк, мы готовы разбиться в лепешку ради Яна.

Шварц опять ей улыбнулся, и на секунду Джессике показалось, что все это она видит во сне. Этот человек был ненастоящий, он не задавал ей нескромных вопросов… Ян не сидел на самом деле в тюрьме.., а беседующий с ней мужчина был другом ее отца, и все это было большим розыгрышем. Она почувствовала на себе внимательный взгляд и вынуждена была вернуться назад, в реальный мир, притворяясь, что это и есть действительность. И что еще хуже, действительность, в которой Ян находился в тюрьме.

— Его можно вытащить до суда?

— Надеюсь. Но это в большей степени ляжет на вас. В том случае, если бы обвинения были менее суровые, мы могли бы добиться освобождения вашего мужа на основании его собственного обязательства, данного в суде. Но при такого рода обвинениях, я уверен, судья будет настаивать на залоге, несмотря на то что у Яна не было раньше судимостей. Выйдет он или нет, зависит от того, сможете ли вы внести сумму залога. Они собираются установить его в размере двадцати пяти тысяч долларов. Это немало и означает, что вы должны либо внести двадцать пять тысяч наличными и не увидите их до окончания судебного процесса, либо всю сумму внесет кто-то за вас, а вы вручите ему закладную на свое имущество. Большая сумма. Но мы займемся тем, чтобы сбавить ее до более приемлемой цифры.

Джессика тяжело вздохнула и рассеянно сняла очки. То, что Мартин увидел, потрясло его. Под красными, опухшими от слез глазами, наполненными ужасом, у нее залегли мрачные тени. Но это были глаза ребенка. Чопорность служила всего лишь защитной маской. Мартин думал, что его клиентка многоопытная женщина, но, возможно, он ошибался, возможно. Быть может, несмотря на все ее деньги, Ян был единственной надеждой. Эта мысль несколько успокоила адвоката в отношении своего подзащитного. Ян несомненно был в лучшей форме, чем его жена.