Прекрасная незнакомка

Он медленно поднял взгляд, не поворачивая головы, а затем пошевелился, чтобы удобнее было смотреть, и сухое истомленное лицо исказилось в некоем подобии улыбки.

– Привет, малышка.

Речь у него была невнятная, однако Рафаэлла умела понимать его; улыбка, получавшаяся после удара искривленной, всегда разрывала ее сердце.

– Выглядишь ты премило. – А после еще одной паузы: – У моей матери была такая шляпа, давно-давно.

– По-моему, я в ней глупо выгляжу, но… – Она дернула плечом, внешне вылитая француженка, мимолетно улыбнулась. Но улыбался только рот. Не глаза – это стало редкостью. А в его глазах вовсе не бывало улыбки, разве изредка при взгляде на нее.

– Итак, уезжаешь сегодня?

Вид у него был озабоченный, и опять ей подумалось, что следовало бы отменить намеченную поездку.

– Да. А ты, милый, хочешь, чтоб я осталась дома?

Он отрицательно покачал головой, снова постарался улыбнуться.

– Нет. Ни за что. Хочу, чтоб ты почаще выбиралась из дому. Тебе это полезно. Увидишь…

Он сбился в этот момент, искал в памяти что-то, явно улетучивающееся оттуда.

– …Маму, тетю, двух двоюродных сестер.

Он закивал. Смежил веки.

– Тогда, значит, ты в безопасности.

– Я всегда в безопасности.

Он еще раз устало кивнул, и она поднялась со стула, поцеловала, наклонясь, его в щеку, затем столь же мягко высвободила свою руку из его пальцев. Ей показалось, что он стал засыпать, но тут Джон Генри открыл глаза навстречу ее взгляду.

– Береги себя, Рафаэлла.

– Обещаю. Я позвоню тебе.

– Не обязательно. Отчего б не отвлечься от всего здешнего и не повеселиться?

– С кем? С мамой? С тетей? – Ее подмывало издать вздох, но она сдержалась. – Я вернусь очень скоро, все тут знают, как меня найти, если я тебе понадоблюсь.

– Не понадобишься… – Он едва заметно ухмыльнулся. – Ну не до такой степени, чтоб испортить тебе это развлечение.

– Ничего ты не испортишь, – шепнула она ему и склонилась, чтобы еще раз поцеловать. – Я буду скучать по тебе.

Теперь он покачал несогласно головой и отвернулся от Рафаэллы.

– Не надо.

– Дорогой мой…

Пора бы уходить, отправляться в аэропорт, но ее не покидало сомнение, вправе ли она вот так оставлять его. Вечное сомнение. Вправе ли? Может, не ехать?

– Джон Генри… – Рафаэлла коснулась его руки, он вновь обернулся к ней. – Мне пора.

– Вот и хорошо, малышка. Все будет хорошо.

В его взгляде она прочла отпущение себе, теперь уже он взял ее точеную руку своими скрюченными сморщенными пальцами, некогда столь крепкими и столь здоровыми.

– Счастливого пути. – Он старался вложить в эти слова как можно больше весомости и покачал головой, заметив слезы в ее глазах. – Поезжай, со мной все будет хорошо.

– Обещаешь? – Ее увлажнившиеся глаза блеснули, а его улыбка была нежнейшей, когда он поцеловал ей руку.

– Обещаю. Веди себя хорошо, девочка, съезди и развлекись. Обещай мне, что купишь себе в Нью-Йорке что-нибудь потрясающее.

– Например?

– Меха или красивые драгоценности. – На секунду ему стало жалко себя. – Что-нибудь, чему ты обрадовалась бы, если бы это купил тебе я. – И улыбчиво глянул ей в глаза.

Она качнула головой, слезы скатились со щек. Они только прибавили красоты ее взгляду, а черная вуалетка – загадочности очам.

– Мне никогда не быть такой щедрой, как ты.

– Совершенствуйся изо всех сил. – Он постарался выпалить это ей, обоим стало смешно. – Обещаешь?

– Ладно, обещаю. Но не очередные меха.

– Тогда нечто искрящееся.

– Посмотрю.

А где ей это носить? Дома в Сан-Франциско, сидя у камина? Бессмысленность затеи Рафаэлла вполне уяснила себе, когда улыбнулась ему и помахала рукой, задержавшись в дверях.

Глава 4

В аэропорту шофер докатил на машине до барьера секции с надписью «Вылет» и предъявил полицейскому пропуск. Специальные пропуска, возобновлявшиеся ежегодно, шоферы Джона Генри получали в ведомстве губернатора. Им разрешалось парковаться где потребуется, сейчас пропуск позволил водителю оставить автомобиль впритык к барьеру, чтобы проводить Рафаэллу в здание и посадить в самолет. Авиакомпанию обязательно предупреждали о ее появлении, и Рафаэллу впускали внутрь самолета раньше всех остальных.

Теперь они не спеша шли через огромный гудящий зал, шофер нес ее дорожную сумку. Публика оглядывалась на ошеломляюще красивую даму в пальто из выдры и в вуали. Шляпа подбавляла интригующего духа, горестные тени лежали под восхитительными темными глазами.