Прекрасная незнакомка

Сегодня утром психотерапевт еще раз повторил, что надо упорно внушать Аманде, что в ней никаких перемен не произошло и в случившемся нет ее вины. Видимо, типичная реакция жертвы изнасилования – считать себя ответственной за него и думать, что сама она существенным образом переменилась. Увы, в случае с Мэнди она переменилась, пожалуй, сильнее других. Насильник лишил ее девственности. Несомненно, пережитое скажется на ней ощутимо, но хороший уход и должное понимание, по мнению психиатра, дадут ей основательные шансы высвободиться из-под этого груза. Врач сожалел лишь о том, что не смог встретиться с матерью Аманды, а у мистера Виларда не нашлось времени на консультацию, его секретарша позвонила и позволила психиатру начать знакомство с девочкой.

– Но в таких случаях нуждается в помощи не только сама потерпевшая, – втолковывал он Алексу. – В помощи нуждается и ее семья. Воззрения близких, их оценка события устойчиво окрашивают отношение жертвы изнасилования к самой себе. – И дружелюбно добавил: – Я ужасно рад, что вы уделили мне время прямо с утра. А сегодня попозже мне предстоит встреча с бабушкой Аманды. – И тут виновато повторил присказку, которую Алекс выслушивал с давних пор: – Вы знаете, моя жена читает все ее книги подряд.

Однако сейчас-то не сочинения матери господствовали в мыслях Алекса. Он сразу спросил у врача, как скоро отпустит он Аманду домой, и тот выразил уверенность, что ее можно будет выписать в конце этой недели. То есть в пятницу, если не раньше, а это устраивало Алекса. Чем раньше увезет он Аманду в Сан-Франциско, тем больше будет за нее спокоен. Об этом он и думал, когда в палату вошла Кэ как ни в чем не бывало, в шикарном коричневом замшевом брючном костюме, отороченном рыжей лисой.

Они сверлили друг друга взглядом, Кэ не произнесла ни слова. Они вдруг стали противниками на ринге, и оба прикидывали, насколько смертоносным может оказаться соперник.

– Привет, Кэ, – первым начал Алекс.

Хотелось спросить, чем объясняется столь долгий срок, понадобившийся ей, чтобы явиться в больницу, но нельзя же было устраивать сцену в присутствии Аманды. Да и не надо: все его чувства, всю его ярость легко можно было прочесть во взоре.

– Привет, Алекс. Очень мило, что ты прибыл с Запада.

– Очень мило, что ты прибыла из Вашингтона. – Первый раунд. – Видно, очень была занята.

Аманда смотрела на них, и Алекс заметил, как она побледнела. Помявшись минуту, он вышел из палаты и стал ждать Кэ в нише нижнего холла. Вскоре она появилась.

– Надо переговорить с тобой. Она взглянула на него насмешливо:

– Я догадывалась, что ты не удержишься. Этакий нервный дядечка, невесть откуда примчавшийся в Нью-Йорк.

– Ты сознаешь, Кэ, что твоя дочь едва не умерла?

– В полной мере. Джордж проверял ее историю болезни трижды в день. Если бы наступило ухудшение, я бы приехала. А вообще я никак не могла.

– Почему же?

– У меня было две встречи с президентом. Ты удовлетворен?

– Не совсем. Значит, в День благодарения?

– Правильно. В Кэмп-Дэвиде.

– Меня, полагаешь, впечатляет?

– Твое дело. А дочь моя, и только моя.

– Но не в том случае, когда ты уклоняешься от своих обязанностей, Кэ. Ей требуется куда больше, нежели заглядывание Джорджа в историю болезни. Ей нужны любовь, ласка, внимание и понимание. Господи, она ребенок, Кэ. Ее избили, изнасиловали. До тебя хоть доходит, что это означает?

– Вполне. Но что я ни делай теперь, ничего не изменишь. И два дня никакого значения не имеют. Ей всю жизнь переживать это.

– И какую долю этого времени ты намерена посвятить ей?

– Незачем тебе в это соваться.

– У меня созрело другое решение. – Его взгляд был стальным.

– Как это прикажешь понимать?

– Я ее увезу с собой. Сказали, в пятницу ей можно будет уехать.

– Черта лысого. – Кэ Вилард сверкнула глазами. – Попробуй хоть куда-то забрать ребенка, и я упеку тебя в тюрьму за похищение моей дочери.

– Змея ты. – Его глаза сузились. – Надо заметить, уважаемая, что если ты пока не готова ответить по обвинению в дурном обращении с ребенком, то на твоем месте я бы ничего подобного не затевал. Похищение, ишь ты.

– Что значит «дурное обращение»?

– То самое преступное неисполнение обязанностей.

– И ты вправду надеешься провернуть этакое? Мой муж – один из выдающихся хирургов Нью-Йорка, крупный филантроп, так-то, уважаемый Алекс.

– Отлично. Докажи это суду. Тебе это по вкусу, не так ли? Газетам достанется сенсация.