Прекрасная незнакомка

– Ты все хочешь свалить на сиделку, не так ли?

У отца был почти деловой вид, но Рафаэлла покачала головой, снова с болью взглянула на него:

– Конечно же, нет. Она ничего не могла предвидеть… это была случайность, папа.

– Случайность, которая убила твоего мужа.

Их глаза встретились, и он снова почувствовал, что она что-то от него скрывает. Он прищурился.

– А не кроется ли здесь еще что-нибудь, Рафаэлла? Что-то, о чем ты умалчиваешь?

Он выпрямился в кресле, глядя на дочь, как будто получил неопровержимые доказательства ее вины.

– Где ты была, Рафаэлла, когда он это сделал?

Она затравленно смотрела на отца, словно была не взрослой женщиной, а ребенком.

– Где ты была? – Он нажимал на каждое слово, и ей было нечего ему ответить.

– Я ушла из дома.

– К кому?

– Ни к кому.

Но все было бессмысленно. Он почувствовал, в чем дело, и она знала, что он все понял. На ее лице было написано раскаяние, которое говорило само за себя.

– Ты была с ним, ведь так, Рафаэлла? Ведь так?

Он угрожающе повысил голос, и, будучи не в силах сопротивляться его натиску, она просто кивнула.

– Боже мой, да ведь ты же сама убила его! Ты понимаешь это? Ты знаешь, почему он выпил эти таблетки?

Отец смотрел на нее с ненавистью, но Рафаэлла покачала головой:

– Он ничего об этом не знал, папа. Я уверена в этом.

– Да откуда у тебя такая уверенность? Слуги наверняка все знали, они все ему рассказали.

– Они бы этого не сделали, да я и не думаю, что им что-то было известно.

Она подошла к окну. Теперь ей было все равно. Самые страшные слова были им произнесены. Отец знал всю правду. И ему нечего было больше добавить. Все теперь вышло наружу – ее измена, ее предательство, ее падение, из-за которых Джон Генри оборвал свою жизнь, пошел против воли Господа.

– Так, значит, ты лгала, что не виделась с ним?

– Нет, я говорила правду. – Она снова повернулась к нему. – Мы встретились пару недель назад, случайно.

– И ты тут же прыгнула к нему в постель.

– Папа… пожалуйста…

– Разве не так? Разве не это убило твоего мужа? Подумай об этом. И ты сможешь с этим жить?

Ее глаза наполнились слезами.

– Нет, не могу.

– Ты – убийца, Рафаэлла! – Каждое слово отца жалило ее, точно змея. – Убийца и шлюха. – И, поднявшись перед ней во весь рост, он продолжал: – Ты опозорила меня, и в моем сердце тебе больше нет места. Но ради спокойствия матери и моего я не позволю тебе опозорить нас еще раз. Я не знаю, какие у тебя намерения по отношению к твоему любовнику. Не сомневаюсь, что ты удрала бы к нему через минуту после того, как положишь Джона Генри в могилу. Но этому не бывать, моя милая! И не надейся! То, что ты собираешься делать потом, не мое дело. Ты уже справедливо замечала, что давно стала взрослой женщиной. Аморальной, низкой, но, несомненно, взрослой. Через год, по истечении траура, можешь снова предаваться грязному разврату. Но этот год ты будешь вести себя прилично! Ради меня, ради матери, в память о человеке, которого я искренне любил. После похорон ты с матерью вылетишь в Испанию. И проживешь там этот год. Я беру на себя все заботы о твоем имуществе, в любом случае это займет много времени. Через год ты сможешь вернуться и делать все, что тебе вздумается. Но один год, всего лишь один, ты обязана посвятить памяти человека, которого отправила на тот свет. Если бы тебя посадили за это в тюрьму, ты бы провела там остаток жизни. Но то, что ты совершила, и так будет преследовать тебя всю твою жизнь. – Он неторопливо дошел до двери и обернулся. – Будь готова вылететь в день похорон. Я не желаю к этому больше возвращаться. Год траура по человеку, которого ты толкнула на самоубийство, не такая уж большая цена за содеянное.

Рафаэлла смотрела, как он уходил, и по ее щекам катились слезы.

На следующий день утром ей позвонил Алекс. Они скрывали новости от газетчиков, но на третий день уже все газеты сообщили о случившемся. Джон Генри Филипс умер. После нескольких ударов. Он был прикован к постели и целых восемь лет был совершенно беспомощен. В статьях вскользь упоминалось о Рафаэлле, его второй жене, единственном близком человеке, который бессменно был рядом с ним все эти годы. Затем говорилось о корпорации, которую он создал, о фортуне, которая неизменно ему сопутствовала, о важных международных проблемах, которые он разрешил. Но все это не представляло интереса для Алекса. Он ошеломленно уставился в газету, которую купил на улице по дороге на работу.