46  

Дом, где находилась нужная мне фирма, за те годы, что я в ней не объявлялся, полностью преобразился. Зеркальные окна в стеклопакетах, свежая благородно-жёлтая краска на стенах, облицованные гранитом ступени подъезда и медные таблички с названиями компаний, чьи офисы размещались в здании — ничто не напоминало тот полуразрушенный клоповник, в котором ютилось раньше бюро «Толмач-Г», а именно так, если верить моей записной книжке, оно называлось.

Этого отдающего чем-то несвежим названия среди выполненных в консервативном духе табличек не обнаружилось, и я испугался, что контора, бывшая, откровенно говоря, довольно сомнительным заведением, зачастую задерживавшим гонорары, разорилась или переехала в какое-нибудь отдалённое Митино. Однако, внимательно перечитав наименования снимавших там офисы фирм, между консалтинговой компанией «Kozine Assessments» и неким «OOO Максимов и партнёры» я обнаружил не уступавшую им по размерам и оформлению вывеску «Бюро переводов «Акаб Цин».

Охранник на входе записал мои паспортные данные и выдал мне синюю бумажку пропуска. Новенький хромированный лифт с ласкающим ухо звуковым сигналом, вроде тех, которые раздаются в начале каждого объявления в международных аэропортах, медленно растворил свои двери на пятом этаже. Офисные помещения бюро переводов находились сразу же по левую руку.

Как и следовало ожидать, «Акаб Цин» ничем не напоминало ни своего инфернального предшественника, ни даже мою прежнюю контору. Строгая и очень стильная мебель, наисовременнейшее оборудование, превосходно дрессированные сотрудники в деловых костюмах и галстуках. Навстречу мне поднялась, протягивая руку, симпатичная девушка с коротко стрижеными русыми волосами.

После того, как я сконфуженно объяснился, она расспросила меня про мои предыдущие крупные заказы (о последнем из них я по понятной причине решил умолчать), внимательно всё выслушала, но потом с сожалением покачала головой.

— Извините, никаких свободных английских текстов у нас сейчас нет, французские тоже все разобраны. Попробуйте зайти сразу после Нового года — возможно, поступят другие заказы.

Ответить на это мне было решительно нечего, и я просто пораженчески кивнул. Выглядел я при этом, очевидно, уныло, как подтаявший снеговик, потому что она вдруг сочувственно улыбнулась и с видом спасателя, кидающего круг утопающему, сказала:

— А как у вас с испанским?

La Advertencia



— Почему вы спрашиваете? — в тот момент я вряд ли мог выдать большую глупость, но слова выскочили из меня сами.

— Дело в том, что пару часов назад принесли новый заказ — какие-то бумаги на испанском языке. Я уже начала обзванивать наших постоянных переводчиков, но под праздники никто не хочет браться. Половина разъехалась, другие заняты. И потом, у нас испанистов не так уж много, основная масса документации на английском, — без тени удивления принялась объяснять девушка.

— Я… А что за бумаги? — волнение, которое мне не удалось как следует скрыть, всё же заставило её приподнять бровку: вряд ли большинство работающих с ними переводчиков приходят в такое состояние при получении нового заказа.

— Что-то связанное с прокладкой дорог, клиент так объяснил. Техническое, вероятно. Я сама не видела, политика нашей компании запрещает просмотр переводимой документации, — вставляя эту заученную фразу, она улыбнулась пластмассовой улыбкой, какая бывает у некоторых фривольных манекенов в магазинных витринах.

— Ах, техническое… — отозвался я не раньше чем через полминуты.

Моё изначальное мимолетное разочарование уступило место искреннему облегчению. Однако я бы солгал, сказав, что в первое мгновение надежда заполучить следующую часть перевода не заворочалась беспокойно внутри меня. Кровь прилила к голове, оглушив и ослепив меня, и хотя я согласно кивал в такт пояснениям, смысл их доходил до меня с некоторой задержкой.

— Вам не приходилось раньше работать со спецлексикой?

Фирменная вежливая заинтересованность в её голосе почти полностью оттеняла незаметные нотки недоверия; она мастерски владела собой. Её изящная головка склонилась набок под тщательно выверенным углом, и стриженая чёлка, качнувшись, прикрыла лукаво глядящий глаз. И даже если я принимал за девичье лукавство стеклянный блеск протезов, вроде тех, что вставляют в набитые чучела таксидермисты, выражение на её лице было выполнено настолько совершенно, что я не мог им не залюбоваться.

  46  
×
×