На посошок

В один из субботних вечеров зарядил сильнейший дождь, и так как у большинства наших ребят не было денег, чтобы отсидеться в баре, они разошлись по домам, и мы с Сонни остались одни.

— Ну что, Питер Пен, — обратился он ко мне. — Ты когда-нибудь пробовал настоящую выпивку? Самогон, виски, вино, наконец?

— Не.

— Пора восполнить этот пробел в образовании!

Он затащил меня в ближайший бар и заказал кока-колу и двойной «Дюбонне». Получив заказ, он передал мне бокал.

— Попробуй.

Сделав несколько маленьких глотков, я заулыбался.

— Совсем недурно!

— Еще бы!

— Когда мне было девять лет, мы с папой делали сок из такого винограда и добавляли много сахара. «Дюбонне»!

— Восторг ребенка, впервые отведавшего вина! Когда ты перестанешь корчить из себя Орлеанскую девственницу?

— Я вовсе не Жанна д'Арк! Я всего лишь кузнец, ковавший ее доспехи!

— Бокал-то верни. — Сонни, не переводя дыхания, допил «Дюбонне». — Кузнец Жанны д'Арк, говоришь? Ну, ты даешь! Идем!

Сонни расплатился, и мы вышли на улицу. Однако не успели мы сделать и пары шагов, как он застыл, глядя куда-то в сторону.

Проследив за его взглядом, я увидел женщину. Она была, как мне показалось, средних лет, довольно миловидная, с аккуратно зачесанными назад и собранными в узел волосами. Она стояла под дождем без шляпы, скрестив руки на груди, струйки стекали с ее лица на черный плащ. Завидев нас, она подняла было руку, как бы собираясь подозвать, но тут же испуганно отступила назад.

— О господи, — пробормотал Сонни. Он вздохнул, но не ответил на жест даже кивком. Подожди меня здесь! — Он поспешил вернуться в бар, однако уже через минуту снова вышел, вытирая губы. — Пришлось принять еще одну для смелости!

Сонни все еще ничем не показывал, что узнает женщину, и не двигался ей навстречу. Она стояла на том же месте, то и дело отирая глаза платком.

— Она тебя знает, — сказал я.

— Не твое дело.

— Но ведь и ты вот-вот заплачешь!

— Неужели? — Он коснулся уголка глаза и, заметив на пальце слезинку, чертыхнулся.

— Она плачет, ты плачешь. У вас кто-то умер?

— Если и умер, то не сегодня.

— Она приходится тебе родственницей?

— Нет. Глупая баба. Совсем из ума выжила!

— Чего же она хочет?

Сонни рассмеялся странным срывающимся смехом.

— Меня.

— Прости, не понял?

— Меня! Меня! Меня! Понятней не скажешь! Она хотела меня. Прошедшее время. Она хочет меня. Настоящее время. Она будет хотеть меня и завтра. Шутка!

— Ты ведь не настолько плох, — сказал я, запинаясь.

— В каком смысле? — насторожился Сонни.

— Ты не настолько плох, как думаешь, — ответил я, отвернувшись в сторону.

— Много ты обо мне знаешь!

— Я знаю, что без тебя команда наша мгновенно разваливается.

— Команда? Толпа полунищих одиноких умников, которым в этой жизни решительно нечего делать! Вот они и бродят за мной, как собачонки, и за компанию ссутся на гидранты!

— У нас появляется хоть какое-то дело. Ты дал нам его.

— А что это дало мне?

— Лидерство.

— Как ты сказал?

— Лидер. Ты наш лидер.

— Дай-ка я осмотрю твою голову. — Он схватил ее так, что едва не вывернул мне шею. Похоже, с ней что-то не так.

— Может, мы и психи, — продолжил я, хотя он все еще держал меня за голову. — Но, если бы тебя не было, мы бы так и сидели по домам. Если же ты смог увлечь за собой нас, значит, ты мог бы командовать и другими. С тобой весело. Ты хороший актер. Ты просто скрываешь, какой ты на самом деле яркий!

— Я — яркий?

— Наверное, ты учился в колледже и вылетел. Может быть, выперли тебя оттуда из-за какой-нибудь гимнастики! Я прав?

— И откуда только ты такой взялся…

— Почему же ты не продолжил учебу?

— Меня уже не принимали…

— Ну а если пойти в другой колледж?

— Не будь ребенком. Сейчас тридцать девятый год. Вот-вот начнется война. Меня выпрут и из армии. Им не понравится, что я пользуюсь духами и выбриваю подмышки! Нет-нет, скажут они, такие гномики-гомики не для наших садиков.

— Не говори так!

— Они так говорят, почему бы и мне не сказать?

Я бросил взгляд на противоположную сторону улицы. Заметив это, женщина в черном плаще махнула мне рукой и улыбнулась, словно понимала смысл нашего разговора. «Да! — было написано у нее на лице. — Скажи ему!»

— А что ты хотел сказать словами «она меня хочет»?

— Она хочет на мне жениться, неужели не понятно?