Роза и лилия

Сибуле предложил еще попробовать дешевую начинку — лук и каштаны.

Доставленные мешки с мукой поместили в погреб на улице Бюшри. Здесь было больше места, чем на улице Галанд, и безопаснее, чем на главном городском рынке. Ставшая сокровищем мука хранилась под защитой двух невероятных размеров пятнистых котов, которых приманил Гийоме. Они вели беспощадную войну против мышей и крыс.

Назавтра Жанна пошла в свою лавку на рынке, чтобы испытать новшества, предложенные Сибуле. Она быстро поняла, что он попал в точку: пирожки радовали контрастом орехов и мягкого теста, а луковая начинка придавала им островатый и пряный вкус. Все эти изобретения позволили сохранить назначенную Жанной цену в два соля за пирожок. Добавляя больше воды и дрожжей, удавалось почти наполовину возместить рост цен на муку. Итак, посетителей у Жанны не убавилось, а даже наоборот. Пусть она зарабатывала немного меньше, но уже забыла о том паническом страхе, который внушили ей пустые прилавки на рынке.

Но все же это был первый тревожный знак. Сообразительность спасла дело на этот раз, но хозяйство Жанны по-прежнему могло пасть жертвой всех передряг этого мира.

32

Холодная каша

Жак Сибуле хорошо, даже очень хорошо, управлялся со своей кондитерской у Сент-Эсташ. Каждое воскресенье он приходил к Жанне после мессы, ибо полагал, что обеспеченная женщина не может не быть набожной, и предлагал новый рецепт на неделю. Умея писать и считать, он представлял смету, которую она полагала честной, поскольку всегда была в выигрыше. Однажды в воскресенье, передав Жанне деньги, он посмотрел на нее в молчании, словно не решаясь открыть рот.

— Что вы хотели сказать? — спросила Жанна располагающим к доверительному разговору тоном.

Жак покачал справа налево своей головой хорька:

— Вы баронесса.

Жанна кивнула.

— Тогда говорите.

— Дело не в том, что я хочу сказать, а в том, что я слышал. Я сплю с открытым окном. Вчера люди разговаривали на улице прямо под ним. Они здорово выпили. Один из них насмехался над другим, оттого что тот частенько захаживал к баронессе де Бовуа.

Жанна вздрогнула.

— Он предлагал взломать вашу дверь, потому что вы должны быть богаты. Потом они повздорили, и приятели насилу их разняли. Я высунулся из окна посмотреть, кто это. У них была свечка, и я увидел парней, которых можно часто встретить в ваших краях, особенно по вечерам. Так, попивают, играют, дерутся, хорошего мало.

— Вы знаете, как их зовут?

— Еще бы. В этом районе все всех знают. Это Колен Экайе, сын ремесленника, который болтает направо и налево, что ему нет равных в обращении с замками, если не считать его напарника, Малыша Жана, с которым они неразлучны. Только Малыш Жан не носит тонзуры. Говорят, Колен большой мастак крапить карты.

Да уж, хорошая компания. Жанна подумала, что Сибуле слишком хорошо знал этот мирок и не очень-то его уважал. А вдруг он шпион Шатле,^[36] спросила она себя. Бывший повар впавшего в немилость дворянина не откажется сообщать в властям полезные для них сведения. Жанна поняла, отчего он колеблется: будь он слишком откровенным, его второе ремесло вышло бы наружу.

— Вы говорите о тонзуре. Выходит, Колен клирик?

— Так говорят, — сказал Сибуле с насмешкой. — Но знаете, любой цирюльник за грош выстрижет тонзуру первому встречному.

Жанна это прекрасно знала.

— А тот, кто, как говорят, частенько ко мне захаживал?

— Франсуа де Монкорбье.

Чего-то похожего Жанна ждала. Она думала, что стерла из памяти его имя, но он был похож на те карты, которые, как ни играй, попадают к тебе. Жанна прикусила губу. Итак, Франсуа был накоротке с бандитами, которые хотели ее ограбить!

— Этот Монкорбье подрался с Малышом Жаном. Какое-то время он отсиживался в Бур-ла-Рен после темной истории. С ним вечно некий пустозвон по имени Ги Табари. Вот уж действительно голь перекатная!

Господи, вот повезло! И что, интересно, может иметь с ними общего герцог Бурбонский?

— С ними иной раз видят Жана Ле Лу, — продолжал Сибуле, — это лодочник…

Он что, хочет познакомить ее со всем парижским сбродом?

— Ну ладно, — сказал Сибуле, — остальное опустим. Все это слишком грязно для вас. Я пришел предупредить вас, что любые замки ненадежны. Когда вы дома, ничто так не защитит вас, как добрый брус поперек двери. Пока его будут ломать, вы успеете позвать на помощь.

---

36 В замке Шатле располагались и суд и тюрьма.