Честный проигрыш

— Несколько вымыл и поставил за дверью, остальные выкинул в мусорный бак на той стороне улицы. К счастью, меня осенило, и я принес вам новых посудных полотенец. Часть из них уже мокрая.

— Одно-два где-то здесь были…

— Я выбросил. Достойно послужить тряпками они бы тоже не смогли. Еще я принес вам вот это для чистки кастрюль и вот это для чистки раковины. Надеюсь, вы не в претензии, что я начал действовать, не дожидаясь, когда вы придете.

— Ну что вы! Это так любезно с вашей стороны.

— Вы знали, что я приду?

— Да, пожалуй, предполагал.

— Жалко, что с полом я недостаточно преуспел, — сказал Джулиус. — Уборка самая поверхностная. А его следовало бы отскрести ножом, а потом хорошенько вымыть.

— По-моему, он и сейчас прекрасно выглядит, — сказал Таллис.

— И к этой груде на шкафу я тоже не рискнул притронуться. Думаю, большую часть надо выбросить. Но разобраться в этом вы должны сами.

— Да, разумеется, я это сделаю.

— Как ваш отец?

— В постели.

— Вы сказали ему?

— Нет.

— Его облучали?

— Да. Он считает, что лечат артрит. Я уверен.

— Вы собираетесь сказать ему?

— Да. — Таллис принялся машинально раскладывать перед собой тетради и книги.

— Вам надо бросить эти дурацкие лекции, они вас выматывают, а толку от них никакого. Почему бы не найти более легкого куска хлеба? Исследовательская работа в университете — вот что вам нужно. Думаю, что вы знаете кого-то, кто в свою очередь знает кого-то, кто знаком с тем, с кем надо.

— Нет.

— Не надо такого понурого вида. Вы нисколько не виноваты в гибели Руперта.

— Вероятно.

— Как можно было догадаться, что Хильда разобьет телефон?

— Верно.

— Или что она потеряет дорогу и всю ночь проплутает по пустошам?

— Да.

— К тому же не исключено, что, когда мы звонили Хильде, Руперт уже был в воде.

— Да, возможно.

— Вы же не думаете, что это самоубийство?

— Нет.

Смерть Руперта произошла оттого, что он захлебнулся. Но вскрытие показало большие дозы снотворного и алкоголя. Было высказано предположение, что он упал в воду случайно. Вердикт: смерть в результате несчастного случая.

— Но как все-таки глупо они вели себя, — продолжал Джулиус. — Вы согласны?

— М-м-м.

— Человеческим существам свойственно грызть друг друга. Трое неглупых, ярко чувствующих людей попали в сложную ситуацию и, вместо того чтоб спокойно все выяснить, накачали себя до состояния невменяемой ярости.

— Д-да.

— Все это, прежде всего, эгоизм. Люди предпочитают наносить друг другу чудовищные удары, лишь бы только не оказаться в дураках или в положении человека, не справившегося с ситуацией.

— В самом деле.

— И потом, секс… Они так возбуждаются, их так захлестывают эмоции, что все идет кувырком. По-моему, важность секса дико преувеличена. Куда поставить эти тарелки?

— Вот сюда.

— Господи, ну и беспорядок! Не знаю, что это за предмет, но его, безусловно, следует выбросить. Можно?

— Да.

— Ну возьмем хоть Хильду, от которой все-таки можно было ожидать лучшего. Почему ей понадобилось убегать? Правда, все женщины так поступают. А надо было остаться, говорить, слушать. Но гордость оскорбленной жены требовала от нее яростного жеста. Она хотела, чтобы эта пара поняла всю свою низость, а в случае, если б они взялись утешать друг друга, — бездонность их вины. И почему, когда мы позвонили, она так настаивала, что сама передаст новости тем двоим? Потому что она должна была выступить в роли феи, могущественной и всезнающей.

— Возможно.

— А Руперт и Морган! Восторг, оттого что их обожают, уже в самом начале польстил им до идиотизма. А потом каждый счел себя достаточно умудренным и благородным, чтобы справиться с ситуацией и переплавить страсть в безгрешную любовь, избежав даже тени неверности по отношению к Хильде. Когда же их обнаруживают и все становится безобразным, возвышенность и достоинство вдруг улетучиваются. Морган приходит в ярость и во всем обвиняет Руперта. А на Руперта просто находит столбняк. Ему не справиться с потерей чувства собственного достоинства. Руперт никогда не любил добро как таковое. Он любил крупный внушительный образ под названием «Руперт — поборник добра». И умер вовсе не оттого, что утонул, а оттого, что его самолюбие не выдержало.

Таллис никак не отреагировал.