Честный проигрыш

— Мне нужно спешить.

— Зайди на несколько минут в кухню, — попросил Таллис. Она судорожно моргнула, кинула нитку бус на ворох изъеденной молью шерсти и пошла за ним следом. Уже войдя в кухню и услышав, как хлопнула за спиной дверь, неожиданно испугалась. Снова попробовала изобразить кашель, но едва удержалась от рвоты. Подкатив к горлу, горечь заполнила и весь рот.

Таллис опять сел так, чтобы стол разделял их. Он был уже не так бледен, и теперь Морган разглядела, какой он усталый и грязный. Непослушные рыжие волосы — всклокоченные и давно не чесанные. Грудь трикотажной голубой футболки с мятым воротничком заляпана пятнами, поношенные и плохо сшитые серые брюки пузырятся на коленях… Во взгляде огромных светло-коричневых глаз не обвинение, а что-то вроде замешательства. Похоже было, что весь он слегка дрожит. Стараясь избегать его взгляда и не видеть губ, Морган смотрела вбок, но щекой физически чувствовала идущее от него излучение.

— Ну и? — спросила она, прислонившись к кухонному буфету.

— Думаю, это я должен спросить «ну и?», — сказал Таллис. — Ты возвращаешься ко мне или так, пришла в гости?

Морган сглотнула горькую слюну. Прямо над головой сгущалось какое-то темное облачко.

— Вот уж не думала, что ты хочешь моего возвращения, — выговорила она, старательно разглядывая выставленные на подоконнике грязные молочные бутылки.

— Я, разумеется, хочу его.

— Почему «разумеется»? Это непросто. Для меня это очень непросто.

— Разве ты не рассталась?..

— Да, там все кончено.

— А раз кончено, значит, осталось в прошлом.

— Ты хочешь сказать, что случившееся тебя не заботит? Таллис немного помолчал.

— Не надо накручивать, Морган! Ты снова здесь, и это главное. Разве не так?

— Я тебя просто не понимаю, — сказала Морган и тут же подумала: я веду себя подло, да еще и вульгарно. Конечно, я все понимаю. Он говорит на удивление здраво, и все действительно может вдруг, разом, встать на место. Но я не допущу этого. Буду, если надо, притворяться, даже разыгрывать спектакль, но сберегу себя. Я должна сделать это. Следовало бы не скрывать свои чувства. Мне так плохо, что я легко могла бы расплакаться. Но я не заплачу, и, бог мой, какая я все-таки дрянь.

— Прошу тебя… давай не будем спорить, — сказал Таллис. — Споры бессмысленны. Спорить не о чем.

— Но я не могу просто взять и вернуться, — сказала Морган. — Для меня это абсурд.

— Ты имеешь в виду, что это должно быть подготовлено?

— Нет, нет…

— Я понимаю, что дом сейчас выглядит мерзко. Но мы очень быстро приведем все в порядок. Теперь, когда ты вернулась, мне этого хочется. Все будет выглядеть по-другому.

Морган представила себя моющей пол в этой кухне. А впрочем, почему бы и нет?

— Что за чушь ты городишь! — выкрикнула она и, повернувшись, увидела, как дрожит его крошечный ротик. Все, нужно уходить, достаточно, довольно, промелькнуло в голове.

— Морган, подумай oбo всем!

— Я думаю. Попытка возвращения бессмысленна. Я снова убегу. Все это кончится слезами.

— Но мы уже в слезах. — Голос звучал достаточно твердо.

— Ты — да, возможно, но я — нет. — Раздражение захлестнуло ее и придало сил. — Я два года жила прекрасной насыщенной жизнью. По-настоящему жила. И хочу дальше жить так же насыщенно и прекрасно. Тесные клетки не для меня. Нам не надо было жениться, и ты сам это понимаешь. Мы решительно не подходим друг другу. Не представляю, как вообще это случилось. Мы совершили ошибку. Разве мы были когда-нибудь до конца искренни? Нет, и я понимаю это теперь, когда наконец-то узнала себя получше. Я думала, что люблю тебя. А ведь не любила. И вообще, незачем говорить об этом.

— Ты, несомненно, любила меня. И любишь. А я…

— Прекрати это. Дай мне, пожалуйста, сумку для этих тетрадей. Хотя и крепкий бумажный мешок подойдет.

— Морган, я тебя умоляю…

— И еще одно, — перебила она стремительно. — Я сняла деньги со счета. Все. — Он взглянул ей в лицо, и она отвернулась. — Взяла деньги: не только мои, но и твои. Ты что, не заметил этого?

— Нет, заметил.

— Я отдам тебе сейчас часть из них. Ты возьмешь? Собственно, почему нет, это ведь твои деньги.

Она принялась рыться в сумочке, достала чековую книжку, поколебавшись, выписала чек на сто фунтов и размашисто подписалась.

— Вот сотня фунтов, остальное я верну позже, — сказала она, выкладывая чек на стол.