Женщины Цезаря

— Мы никогда не устанем благодарить великого понтифика Агенобарба, — молвила Лициния, направляясь к лестнице. — Он добавил еще этот этаж. Условия нашей жизни стали более здоровыми и комфортабельными. А кроме того, он дал нам место для хранения самих завещаний. Сначала мы держали их в подвале — больше негде было. Кстати, сейчас хранение опять стало проблемой. В ранние времена мы заботились только о завещаниях римских граждан. По большей части — граждан, проживающих в самом Риме. А сейчас принимаем завещания от граждан и от не-граждан, независимо от того, где они проживают.

Дойдя до верхней ступени, Лициния закашлялась и стала шумно дышать. Она открыла дверь в большое помещение с окнами только с одной стороны — со стороны храма Весты.

Цезарь понял, почему весталка начала задыхаться. Хранившаяся здесь бумага истлела до такой степени, что в комнате висела сухая бумажная пыль.

— Здесь лежит последняя воля римских граждан. Наверное, их наберется тысяч семьсот пятьдесят, — сказала Лициния. — Там — Рим, здесь — Италия. Различные провинции Рима — вон там, там, там. Здесь — другие страны. А вот здесь — новая секция для Италийской Галлии. Она появилась после Италийской войны, когда все сообщества, живущие южнее реки Пад, приобрели гражданские права. Пришлось расширить нашу секцию для Италии.

Каждая секция была снабжена полками с ящиками, каждый ящик помечен этикеткой. Цезарь вытащил одно завещание из секции Италийской Галлии, потом еще, еще. Все они различались по размеру, толщине и сорту бумаги. Все запечатаны воском и чьей-то печатью. Вот это толстое — много имущества! А то — тоненькое и скромное, вероятно, наследники получат лишь небольшой домик и свинью.

— А где лежат завещания не-граждан? — спросил Цезарь Лицинию, спускавшуюся с лестницы впереди него.

— В подвале, господин, вместе с регистрациями всех армейских завещаний и смертей, случившихся во время военной службы. Конечно, мы не храним самих солдатских завещаний — они остаются у командования легиона. Когда человек заканчивает службу, они уничтожают его завещание. Он составляет новое завещание и хранит его уже у нас. — Старшая весталка печально вздохнула. — Там, внизу, осталось еще место, но, боюсь, оно недолго будет пустовать. Нам нужно перенести туда завещания некоторых граждан из провинции. А ведь там еще должны находиться предметы, необходимые для проведения священных церемоний, — и наши, и твои. И куда нам расширяться, — грустно вопросила она, — когда весь подвал заполнится так, как это было до Агенобарба?

— К счастью, Лициния, тебе не придется беспокоиться об этом, — сказал Цезарь. — Это будет уже моя забота. Удивительно! Работоспособность римской женщины и ее внимание к деталям создали хранилище, какого еще не видел мир! Все хотят, чтобы их завещание было в безопасности, чтобы никто не смог его прочесть и что-нибудь исправить. Где еще возможно такое, кроме как в атрии Весты?

Высокая оценка Цезаря осталась незамеченной. Лициния внезапно пришла в ужас, вспомнив, что упустила нечто важное.

— Господин, я забыла показать тебе секцию для завещаний женщин! — воскликнула она.

— Да, женщины пишут завещания, — подтвердил Цезарь, сохраняя серьезный вид. — Приятно узнать, что вы сохраняете раздельность полов даже в смерти. — Когда Цезарь понял, что до старшей весталки не дошел смысл сказанного, он переключился на другое: — Поразительно, как много людей оставляют свои завещания здесь, в Риме, хотя многим приходится добираться сюда по нескольку месяцев. Я подумал, что все движимое имущество и деньги могут исчезнуть, пока будет исполнена воля завещателя.

— Не знаю, что и ответить, господин, потому что мы никогда не сталкивались с этим. Но если люди так поступают, следовательно, они уверены в безопасности своих завещаний. Я думаю, — заключила она, — что все боятся Рима и его карающей руки. Посмотри на завещание царя Птолемея Александра! Сегодняшний Царь Египта ужасно боится Рима, поскольку знает: Египет фактически принадлежит Риму согласно тому завещанию.

— Правильно, — торжественно подтвердил Цезарь.

Из рабочей комнаты (где, как он заметил, две девочки-весталки были заняты какой-то работой, несмотря на feriae) его провели в жилые помещения. Новый великий понтифик решил, что личные комнаты весталок служат хорошей компенсацией за монашеское существование. Однако столовая оказалась обычной, сельского типа. Вокруг стола стояли стулья.