Женщины Цезаря

Как цензор Красc теперь мог помочь своему другу Луцию Пизону и молодому Квинту Сервилию Цепиону Бруту, наследнику фабрик Сервилия Цепиона в Фелтрии, Кардиане, Беллуне. Италийская Галлия по ту сторону Пада уже так давно была римской, что ее жители — и галлы, и дети от смешанных браков — начали высказывать недовольство тем, что их до сих пор не признают гражданами. Только три года назад там прокатились волнения, прекратившиеся после визита Цезаря, который возвращался из Испании. И Красc посчитал своим долгом — коль скоро он стал цензором и отвечал за списки римских граждан — помочь своим друзьям Луцию Пизону и Цепиону Бруту. Он создаст огромную клиентуру для себя, предоставив полное римское гражданство всем галлам Италийской Галлии, живущим по ту сторону Пада. Все жители южнее Пада уже являлись полными гражданами, и казалось неправильным лишать гражданства их единокровных братьев только потому, что они обитают не на той стороне реки!

Но когда Красc объявил о своем намерении предоставить политические права всем италийским галлам, его коллега цензор Катул, казалось, обезумел. Нет, нет, нет! Никогда, никогда, никогда! Римское гражданство — только для римлян, а галлы — не римляне! Уже и так слишком много галлов называют себя римлянами! Такие, как этот Помпей «Великий» и его пиценские прихлебалы.

— Старый, старый аргумент, — сказал Цезарь с отвращением. — Римское государство должно быть только для римлян. Почему эти идиоты из партии «хороших людей» не могут понять, что все народы Италии везде — римляне? Что сам Рим — это фактически Италия?

— Я согласен с тобой, — проговорил Красc, — а вот Катул — нет.

Другая идея Красса тоже была отвергнута.

Он хотел аннексировать Египет, даже если это означало войну, — конечно, видя во главе армии себя лично. В вопросе о Египте Красc стал авторитетом, так как познания его носили энциклопедический характер. И каждый факт, который он узнавал о Египте, служил лишь подтверждением того, что Красc подозревал уже давно, а именно: Египет был самым богатым государством в мире.

— Только вообрази! — воскликнул Красc, впервые не выглядя медлительным и пассивным. — Фараону принадлежит все! В Египте нет такого понятия «свободная земля». Землю можно получить только от фараона, которому затем выплачивают налоги. Вся продукция Египта полностью принадлежит ему, от зерна до золота, от драгоценностей до специй и слоновой кости! За исключением хлопка. Хлопок — собственность египетских жрецов, но даже в этом случае фараон забирает себе третью часть. Его личный доход составляет по меньшей мере шесть тысяч талантов в год, и доход от страны — еще шесть тысяч талантов. Плюс еще от Кипра…

— Я слышал, — сказал Цезарь, только чтобы подразнить Красса-быка, — что Птолемеи — такие неумелые правители, что потратили все до единой драхмы.

Красс-бык фыркнул, но скорее насмешливо, чем сердито.

— Чушь! Абсолютная чушь! Даже самый неумелый Птолемей не сможет растранжирить и десятой доли того, что получает. Его доход от страны содержит всю страну: фараон платит своей армии бюрократов, своим солдатам, матросам, полиции, жрецам, он даже платит за свои дворцы. Египтяне уже много лет ни с кем не воюют, только друг с другом. И деньги просто переходят от победителя к победителю, но никогда не уходят из самого Египта. Свой личный доход фараон откладывает, а все сокровища — золото, серебро, рубины, слоновую кость, сапфиры, бирюзу, сердолик, ляпис-лазурь — он никогда не переводит в деньги и тоже приберегает. Кроме тех, которые фараон отдает мастерам и художникам, чтобы сделать из них предметы мебели или украшения.

— А как насчет похищения золотого саркофага Александра Великого? — задал Цезарь провокационный вопрос. — Первый Птолемей, названный Александром, был таким бедным, что переплавил золотой саркофаг в золотые монеты и заменил его сегодняшним, хрустальным.

— И ты туда же? — презрительно фыркнул Красc. — Это же смешно! Тот Птолемей находился в Александрии всего пять дней, а потом убежал. И ты хочешь мне сказать, что за пять дней он смог перетащить вещь из цельного золота весом не меньше четырех тысяч талантов, разбить ее на кусочки, достаточно маленькие, чтобы уместить их в плавильную печь, расплавить все эти кусочки во множестве таких печей, а потом начеканить несколько миллионов монет? Он не смог бы этого сделать и за целый год! Где твой здравый смысл, Цезарь? Прозрачный хрустальный саркофаг, достаточно большой, чтобы в него поместилось тело человека, — да, да, я знаю, что Александр Великий был маленького роста! — стоил бы в десять раз дороже саркофага из цельного золота. И понадобились бы годы, чтобы изготовить подобный саркофаг. А ведь еще требуется найти столь огромный кусок хрусталя! Логика подсказывает мне, что кто-то случайно отыскал именно такой большой камень, и замена одного гроба другим случайно совпала с пребыванием в Александрии Птолемея Александра. Жрецы Семы хотели видеть Александра Великого.