ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах

Монбоддо взглянул на Уимза, который встал и произнес торжественно:

— Несомненно, сейчас самое время вспомнить мертвых. Едва ли найдется страна, где в нашем веке люди не умирали бы за дело, которое считали справедливым. Предлагаю всем делегатам присоединиться ко мне и почтить двухминутным молчанием память друзей, родных и соотечественников, пострадавших ради того, чтобы мы стали такими, какие мы есть.

— Мерзкий фарс, — пробормотал Один, подталкивая Ланарка под локоть, чтобы он встал.

— Скоро это кончится, — шепнул Повис, подхватывая Ланарка с другой стороны.

Весь большой круг постепенно поднялся на ноги, исключая черную группировку, которая упрямо осталась сидеть. Ненадолго воцарилась тишина, потом снаружи прозвучала отдаленная труба и все, перешептываясь, сели.

— В чем смысл этой речи? — проговорил Один. — Для приверженцев Всеобщего Процветания она слишком марксистская, а для марксистов чересчур благостная.

— Старается всем угодить, — буркнул Повис.

— Для этого требуются расплывчатые банальности. Он под стать всей этой немчуре: умничает себе во вред.

— Я думал, он из Лангедока, — заметил Повис.

— Подходя к нашему полному опасностей времени, — вздохнул Монбоддо, — начинаю опасаться, что мой чересчур циничный взгляд на историю вызвал всеобщее раздражение. Историю человечества я описал как историю роста и распространения богатства. Современным миром правят два типа власти. Одни власти заняты тем, что примиряют между собой различные компании, на которые работает население, другие сами дают населению работу. Защитники первого стиля правления считают, что большое богатство является наградой и необходимым инструментом для тех, кто лучше служит человечеству; для остальных оно орудие, с помощью которого сильные угнетают слабых. Могу ли я дать такое определение богатства, чтобы обе стороны со мной согласились? С легкостью.

В начале своей речи я определил богатство как избыток людей. Теперь назову богатым государством такое, которое организует избыточное население на великие дела. В прошлом лишних людей использовали, чтобы вторгаться в соседние страны, основывать колонии и уничтожать соперников. Ныне, однако, стало непрактичным ликвидировать непродуктивные государства путем войны. Все мы об этом знаем, отсюда и успех нашей ассамблеи: не я был очень уж хорошим председателем, а вы, делегаты больших и малых стран, проявив добрую волю, приняли большинством, после открытых честных дебатов, ряд решений, цель которых — урегулировать наплыв истории, наплыв богатства, людской наплыв.

Уимз вновь захлопал в ладоши, но Монбоддо, перекрикивая аплодисменты, продолжал страстную речь.

— Поверьте, время для такой блестящей логичности как раз подоспело! По числу рожденных наше столетие превзошло все исторические и доисторические века. Избыток населения никогда не был столь велик. Если этим человеческим богатством не управлять, жди нищеты, анархии, бедствий (кое-где уже дождались). Оговорю сразу, что не опасаюсь войн между представленными здесь сегодня государствами, не опасаюсь и революций. Присутствие здесь великого героя революции, председателя Фу из Народной Республики Ютландия, как нельзя лучше доказывает: революция вполне способна создать сильную власть. Не революции мы должны соединенными усилиями предотвращать, а плохо организованные бунты, в ходе которых в руки каких-нибудь головорезов могут попасть технические средства и биологические вещества, способные уничтожить человечество: для стабильной власти то и другое является не столько оружием, сколько средством сдерживания себе подобных. А головорезов — крайне алчных, невежественных — ныне повсюду хватает; отсылать их на работу в живущие не столь деятельной жизнью уголки земли более невозможно, а служба в регулярных полицейских силах не отвечает их амбициям. И в любом современном государстве хватает безответственных интеллектуалов, а это всюду враги сильной власти. Представителям двух этих разрядов хотелось бы раздробить мир на крохотные республики, типа доисторических, где голос глупого и неадекватного будет стоить столько же, сколько голос умного и толкового. Однако возвращение к варварству нам не поможет. Мир спасет только большое начинание стабильных властей, подкрепленное институтской наукой и богатством корпораций. Совет, институт и существо должны повсеместно сотрудничать.