Магия

Посмотрев на настенные часы, отметил, что ему следовало бы поторопиться. Времени принять ванну не оставалось, поэтому он схватил мыло с раковины в кухне и начал намыливать руки. Его нос уловил запах свежескошенной травы, который ему так нравился. Скептически посмотрев на новый кусок мыла, он отложил его в сторону и взял брусок простого. Марта, должно быть, нашла корзинку и решила освежить кухню душистым ароматом.

Бросив на пол грязную рубашку, Дунстан налил в таз немного горячей воды, вымыл грудь и плечи и побрился. Слава Богу, что он больше не женат. У жены случилась бы истерика при виде, как он разгуливает полуголый от кухни до спальни. Холостяцкая жизнь имела свои преимущества, конечно, за исключением проблемы с одеждой. Он никогда не гнался за лондонской модой. Порывшись в платяном шкафу, он извлек оттуда украшенную жабо льняную рубашку, которую надевал на свадьбу Дрого. Дунстан убедился, что на ней не было никаких пятен. С бриджами тоже все было в порядке, чего нельзя было сказать о шелковых чулках. Дунстан решил, что хлопковые тоже сойдут. Он не хотел выглядеть деревенщиной, но и не имел никакого желания соревноваться с разодетыми денди, которые понаехали в дом вдовы в эти дни.

Это лето обещало быть хлопотливым, и ему оставалось ждать, примет ли леди чье-нибудь предложение. Если бы он был уверен, что у него есть шанс, то и сам присоединился бы к толпе ее поклонников.

Но он не мог так поступить даже с леди из рода Малколм. Страх, что убийство, возможно, скрывается в его сердце, охлаждал любое желание жениться снова.

Чувствуя себя щеголем в белом кружевном жабо и черном атласном смокинге и размышляя, как бы ему не испачкаться в седле, Дунстан вышел во двор и обнаружил поджидающий его экипаж.

— А вот и вы, сэр. Я уже собирался стучать. — Кучер открыл перед ним дверцу и поклонился.

Вдова решила не рисковать. Возможно, ему следует заготовить несколько комплиментов, чтобы она удовлетворилась и оставила его в покое. Ему было неприятно, что после столь утомительного дня он будет развлекаться с этими недалекими щеголями.

Хозяйка слишком добра, польстив меня своим вниманием. Она знает, что в любой момент может позвать на помощь, стоит мне только прикоснуться к ней.

Но есть ли в этом необходимость, и действительно ли он хочет понравиться леди? Уж лучше ему разыскать Лили. По крайней мере, она искренна в своих желаниях.

Скрестив на груди руки и откинувшись на сиденье, Дунстан с хмурым видом и не очень-то приятными размышлениями по поводу этого визита наблюдал за бегущими с фонарями слугами, в то время как экипаж свернул на освещенную факелами аллею. Силия была бы в восторге при виде такой сцены. Блеск драгоценностей, красивые наряды и скачущие кавалеры, готовые в любую минуту раскланяться и произнести кокетке фальшивые комплименты.

Пора бы ему прекратить так безжалостно думать о покойной жене. Она была молода и желала когда-нибудь стать графиней. Возможно, если бы он больше баловал ее, она бы, повзрослев, поняла, сколько глупости скрывается в окружающем ее обществе. А может быть, и нет. Леди Лейла, очевидно не поняла этого.

Войдя в освещенный люстрой холл и передав шляпу строгого вида дворецкому, облаченному в парадную ливрею, Дунстан проследовал в огромную гостиную особняка. Позолоченная мебель и зеркала, отражающие изящные платья, слепили глаза.

С его появлением в зале воцарилась тишина.

Черт бы их всех побрал!

Стиснув зубы и распрямив плечи, Дунстан проследовал через комнату с таким видом, словно все здесь принадлежало ему. Внутри же он весь напрягся. Наверняка лондонские кавалеры и вдовы привезли с собой сплетни. Даже местные жители наблюдали за ним с подозрением.

Дунстан старался не обращать внимания на присутствующих, а сосредоточил взгляд на огромном ручной работы ковре, посреди которого ждала леди Лейла, одетая во все черное.

Пусть он не знает, как обращаться с женщинами, но ему придется научиться этому именно с этой Малколм хотя бы ради самозащиты.

Леди Лейла соблазнительно улыбнулась из-под красиво уложенных тугих белых завитков, украшенных алмазными бабочками. Ее изящная фигура, скрытая под черным креповым платьем с белым кружевом в стиле la franfase, притягивала его, словно пчелу к нектару. Он вдруг вспомнил ее провокационные прикосновения и соблазнительные духи, которые часто он ощущал во сне. Он весь кипел от ярости при мысли, что не в силах противостоять ее привлекательности и что благодаря ей оказался в столь неловком положении.