Магия

— Ниниан понимает, и она говорит, что он невинен.

Ниниан была на несколько лет моложе Лейлы, но обладала даром, что и все члены семьи Малколм. Ее сочувствие и талант исцеления спасли не одну жизнь, в том числе и Дрого. С ней единственной общались все члены этого семейства, потому что она понимала все без слов. Лейла преклонялась перед ее способностями, хотя зависть не давала ей покоя.

— Тебе хорошо известно, что Ниниан сама не своя, когда находится в городе, а ведь вокруг так много людей, с которыми она незнакома, — шептала Эрмайон. — И насчет Дунстана она может ошибаться, так как не знает его хорошо…

— Я не передумаю, мама, — сказала Лейла. — Он мой. — Дочь проследовала дальше через гостиную к своей цели.

В это мгновение легкая волнующая дрожь пробежала по телу, потому что она вдруг заметила на себе пристальный взгляд Дунстана.

Что происходит — ведь она хочет нанять специалиста по сельскому хозяйству, а не завести себе возлюбленного, но темные глаза Дунстана и его орлиный нос взволновали долго дремавшие в ней чувства. Испытывая неловкость от пробудившихся вдруг ощущений, она поняла, что еще ни один мужчина не привлекал ее с такой силой.

Подойдя к Ниниан, Лейла, безразлично взирая по сторонам, чмокнула ее в щеку.

— Как мило с вашей стороны, что вы приняли мое приглашение и пришли сюда.

Продолжая говорить о всяких пустяках, она флиртовала с Дрого, хотя все внимание было направлено на импозантного мужчину, стоящего на небольшом расстоянии от своего семейства.

Его присутствие действовало на нее с такой же силой, как и ароматизированные свечи матушки. Лейла решительно подошла к Дунстану.

— Черный цвет вам к лицу, сэр, — проворковала она, проводя пальцем в такого же цвета перчатке по отвороту его фрака, изображая кокетку, чтобы скрыть чувства, которые этот мужчина вызывал в ней. Было ли это игрой воображения, но ей показалось, что за маской презрения на его лице скрывается одиночество.

— Черный цвет сейчас не в моде, — ответил Дунстан, глядя мимо ее напудренных завитков.

— Так мило с вашей стороны напомнить об этом. — Она тотчас же отогнала от себя любое проявление симпатии к этому человеку, которую, возможно, по ошибке продемонстрировала ему. — Может, мне сбегать наверх и быстренько переодеться во что-нибудь, что вам больше нравится? В красное, возможно?

Дунстан поглядел вниз на ее широкие черные юбки, затем сосредоточил свой пристальный взгляд на ее груди в низком вырезе платья.

— Алый, кажется, подойдет.

Чувственный аромат духов леди с запахом роз и жасмина возбуждал, и Дунстан напрягся. Он вообще не хотел замечать ее, но Лейла была выше большинства, присутствовавших здесь женщин, достигая ему до подбородка в своих туфлях на каблуках. Его внимательный взгляд почти сразу упал прямо на кружевной черный чепец, который трудно было не заметить в пестревшем в зале многоцветье.

Дунстан знал, что она Малколм. Знал также и то, что ее глаза могли заманить в ловушку и околдовать, и он старался смотреть вниз, сопротивляясь женским чарам. Слегка смутившись и кивнув головой, Дунстан развернулся и зашагал мимо Ниниан и Дрого в сторону, где, как он полагал, находится комната для игры в карты. Экзотические духи хозяйки вечера продолжали преследовать его, поддерживая сильное желание, вдруг вспыхнувшее внутри. Так же было когда-то и с Силией.

Почувствовав это, он решил, что всеми силами постарается погасить в себе нахлынувшее чувство. Более этого не будет. Он скорее пустит себе пулю в лоб, чем вновь свяжется с какой-нибудь аристократкой. А с Малколм тем более. У него и так уже слишком много неприятностей в жизни из-за женщин. С него достаточно!

Глава 2

Дунстан проследовал в комнату для игры в карты, проходя мимо женщин, которые отходили в сторону, чтобы не встретиться с ним. Мужчины хмурились. Карточные столы пустели, когда он проявлял интерес к игре.

В глубине души Дунстан ощутил все нарастающее чувство гнева. Он не нуждался в этом столь ненавистном ему обществе и пришел сюда только потому, что Дрого настаивал на его присутствии, а отказать брату он не мог, потому что был должен ему гораздо больше, чем мог когда-либо возместить.

Поправив платок на шее, Дунстан направился к двери, ведущей на балкон, и вышел на свежий воздух, чтобы успокоиться. Он никогда не считал себя частью светского общества Лондона, которое так обожала его жена и к которому он принадлежал по титулу. Пренебрежение к семье отца научило жить без общества и сына. В то время, когда он вместе со своей матерью и братьями жил в деревне, граф-отец развлекался в Лондоне со своей любовницей-аристократкой. В деревенском доме священника, брата его матери, дедушка учил Дунстана любить и уважать землю и природу. Город с его развлечениями и пустым времяпрепровождением никогда не прельщал его. Несомненно, если бы он сделал хоть малейшее усилие стать своим в лондонском светском обществе, Силия была бы живой сегодня…