Бумажный тигр

— Да уж, это не лондонский издательский дом…

— Верно, — согласился Дэниел, затем, сжалив шись над ней, спросил: — Вы хоть пользоваться этой штукой умеете?

Ресницы девушки тут же вспорхнули.

Я все утро училась, и мне сказали, что я всегда могу зайти, если возникнут какие-нибудь вопросы. Изображение откладывается на особую сухую фотопластинку, это очень легко, клянусь вам. У вас найдется свободная комната, где я могла бы проявлять?

В душе Дэниела блеснул лучик надежды. Он вновь задержался взглядом на дорогостоящем оборудовании, и в голове его зароились идеи, одна любопытнее другой.

— Найдется, конечно. Как вы думаете, в магазине «Маллони» достаточно света для фотосъемки?

— А та огромная люстра под потолком, забыли? Вполне достаточно.

— И вы считаете, что никто не попросит вас оттуда, когда вас увидят с фотокамерой? Вообще любопытно… Насколько мне помнится, там за каждым прилавком располагаются большие настенные часы. Вообразите: мы снимаем женщину на фоне циферблата в восемь утра, когда она только приходит на работу, а второй снимок делается перед ее уходом в шесть. Таким образом всем станет ясно, что бедняжка вынуждена проводить за своим прилавком на ногах по десять часов в день!

Джорджина живо закивала:

Питер ничего мне не сделает. Решит, что у меня просто очередное глупое увлечение. Кстати, о Питере! Как насчет того, чтобы сфотографировать убранство его кабинета со всеми его коврами? А рядом повесить снимок, сделанный в доме клерка, а? Вы видели кабинет Питера? О, внутри него поместится целая хижина!

Глаза Дэниела светились одобрением, но в выражениях он был осторожен:

Нам еще предстоит найти место для ваших фотографий. Их нужно будет выставить на всеобщее обозрение. А пока вам следует попрактиковаться. Мне приходилось уже иметь дело с фотопластинками. Поиск удачной экспозиции — целая морока. Прежде чем у вас что-то начнет вырисовываться, вы истратите не меньше пачки пластин.

Джорджина улыбнулась.

У нее все получится. Наконец она займется серьезным делом и собственной карьерой! Да, пока ей мало что известно о фотографии, но у нее все выйдет как нельзя лучше! И даже если этот человек в глубине души не верит в нее и намерен использовать всего лишь как игрушку в своих руках, она докажет всему миру, что она не игрушка! И тогда отец и Питер наконец разглядят в ней достойного человека.

И хотя Джорджина знала, что в магазин раньше следующего дня являться нет смысла, она, уходя из типографии, захватила фотокамеру с собой. Когда они обо всем договорились, мистер Мартин вернулся к своей работе и ясно дал понять, что не намерен развлекать свою гостью. Джорджину это несколько покоробило, но она напомнила себе, что это было чисто деловое свидание, к которому светские правила приличия неприменимы. У представителей рабочего класса свои нормы поведения, и ей остается только привыкнуть к ним, раз уж она сама во все это ввязалась.

Она нисколько не сомневалась, что сможет написать отличную статью о делах на мануфактуре, но как туда проникнуть? Отец ясно дал понять, чтобы она к фабрике больше близко не подходила.

Так что Джорджине оставалось только практиковаться в фотографии. Старые и грязные хижины, повозки и плохо одетые люди показались ей весьма интересным материалом, и она не смогла отказать себе в удовольствии взглянуть на все это через объектив своей новой дорогой игрушки. В самом деле, тренировка не помешает. И это все же лучше, чем возвращаться домой и помогать матери в приготовлениях к свадьбе.

Дэниел увидел ее вечером того же дня. Остановившись, он издали с интересом наблюдал за тем, как Джорджина фотографирует какого-то грязного мальчишку с собакой. Вокруг собралась небольшая толпа зевак. Девушка говорила без умолку, и зрители завороженно внимали ей.

«Если у нее когда-нибудь появится нужда в деньгах, она вполне сможет зарабатывать себе на кусок хлеба карнавальным зазывалой, — усмехнувшись, подумал Дэниел. — Эти бедняки не пожалеют последних пенни, только бы попозировать перед ее фотокамерой».

С лица Джорджины не сходила счастливая улыбка, и она то и дело звонко смеялась, довольная первыми успехами, однако едва она заметила приближающегося мистера Мартина, как улыбка мгновенно сменилась растерянностью. Куранты на церковной колокольне пробили шесть, людей на улице стало гораздо больше, а длинные тени, протянувшиеся от домов, указывали на близость сумерек. Словно бы спохватившись, Джорджина стала торопливо убирать фотокамеру обратно в сумку.