Бумажный тигр

Джорджину все еще душил гнев, но она выслушала Дженис и коротко кивнула:

— Ему придется закрыть магазин. Главное — как-то уговорить управляющих отделов присоединиться к нам. Питер платит им несколько больше и время от времени дружески хлопает кого-нибудь из них по плечу. За это они готовы ради него пойти в огонь. Если они не поддержат рядовых клерков, Питер какое-то время сможет продержаться только с их помощью.

— Не сможет, — уверенным голосом возразила Дженис. Джорджина обратила на нее вопросительный взгляд, и та объяснила: — Мы заручимся поддержкой людей, которых вы никогда не видели и о которых никогда не слышали. Я имею в виду портних, шляпных мастеров, складских работников, посыльных мальчишек. В «Маллони» можно найти не только готовое платье. Они также предлагают услуги по пошиву. А теперь представьте, что будет, если клиенты магазина вдруг лишатся своих любимых мастеров?

Джорджина удивленно взглянула на свою новую неожиданную союзницу:

— Вы очень хитрая и находчивая, мисс Харрисон. Я благодарю Бога, что вы на нашей стороне, а не против нас.

Глава 20

— Джорджина Мередит, я намерен надеть на вас железа! Немедленно прекратите соваться не в свое дело и отправляйтесь спать. Я тут скоро закончу и приду к вам.

— Нет, это и мое дело! Если допустить какую-нибудь ошибку, мы оба поплатимся. Так что я имею такое же право заниматься этим, как и вы!

И она была абсолютно права. Дэниел вновь водрузил на нос очки и сердито покосился на ее затылок. При свете лампы волосы Джорджины приобрели бледно-серебристый оттенок. Помыв вечером голову, она собрала их в свободный узел.

Еще в первую их встречу в поезде Дэниел понял, что она умеет быть своенравной, но он и предположить тогда не мог, что это окажет влияние на его личную жизнь.

Достав из-за уха карандаш, он буркнул:

Для меня это профессия, я занимаюсь этим гораздо дольше вас, так что можете, мне спокойно довериться. А утром, если для вас это так важно, проверите сами.

Ему очень хотелось, чтобы она поскорее ушла в спальню и заснула к тому времени, как он придет туда.

Это должно заметно ослабить соблазн. Все последние дни она работала наравне с ним и очень уставала. Спала Джорджина крепко, и потревожить ее было сложно. Однако, сама того не подозревая, она давно уже превратила ночи для Дэниела в муку. Одним своим присутствием рядом с ним в постели.

«Я не имею права упрекать ее, ибо сам устроил себе такую жизнь», — без конца повторял он.

Но кто же мог знать, что это будет доставлять ему столько проблем? Он не относился к числу тех мужчин, которые думают о сексе днем и ночью. Своим духовным запросам он уделял внимания гораздо больше, чем физическим. И привык так жить. Но ему не приходило в голову, что организм может неожиданно восстать, выйти из повиновения и потребовать удовлетворения, на которое было наложено табу.

Джорджина зевнула и потянулась. Дэниел отлично знал, что под халатиком на ней только сорочка и панталоны. И всякий раз, когда полы халата расходились, взгляд его невольно проникал в щель, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Примерно представляя себе, что она прячет под одеждой, он уже не мог думать о чем-то другом. Хмуро глядя в текст гранки, он пред-ставлял себе, как было бы хорошо запустить руку под халат, провести ею по обнаженной груди… Черт возь-ми, он не уставал проклинать себя за то, что не вос-пользовался ситуацией, которая возникла тем первым утром, не уставал проклинать себя за то, что продолжает терзаться этим и не в силах отвлечься. А между тем Дэниел не сомневался в том, что Джорджина ни о чем не подозревает и отнюдь не смотрит на него такими глазами, какими он смотрит на нее.

Мысль о том, что меньше чем через месяц, она вступит в официальное владение своей долей в «Ха-новер индастриз», представлялась ему почти спасительной. Он наймет адвоката, который позаботится о том, чтобы Джорджине выплачивали причитающиеся ей доходы без обмана. Тогда они спокойно разведутся и каждый пойдет в жизни своей дорогой.

Дэниел считал, что только это спасет его от сумасшествия.

Затаив дыхание, он следил за тем, как Джорджина ведет борьбу с накатывавшей на нее дремой. Наконец она уступила, устало вздохнула, подошла к нему и поцеловала его в висок. Откуда ей было знать, что именно эти ее легкие невинные поцелуи неизменно возбуждали его настолько, что он готов был лезть на стенку?

Дэниелу захотелось схватить ее, обнять за талию, привлечь к себе, посадить на колени, овладеть ею… И заниматься этим прямо на полу. На кровати. Везде где только можно. До утра. До следующего вечера… Сколь угодно долго, ибо он знал, что если начнет, остановиться уже не сможет.