Невыносимая любовь

Поглощенный собственными делами, я с удивлением обнаружил, что Джонни опять уснул. Я разбудил его и, объяснив, что мне нужно оказаться дома как можно быстрее, предложил высадить его на какой-нибудь железнодорожной станции. Джонни согласился.

– Только вот что, Джо. Если попадешь в передрягу и дойдет до полиции, не упоминай меня в связи с пистолетом, лады?

Я похлопал по карману с пистолетом и повернул ключ зажигания.

Включив дальний свет, я рванул по узкой дороге, уже без всяких церемоний со встречными машинами. Водители с мрачными лицами шарахались от меня на обочину. Когда мы выехали на шоссе, Джонни закурил третий за день косячок. Я не сбавлял скорость ниже ста шестидесяти и время от времени поглядывал в зеркало заднего вида на предмет патрульных машин. Позвонил домой, но никто не ответил. Я размышлял, не обратиться ли в полицию. Хорошо, если бы мне удалось найти кого-то, кто пошлет элитную группу, которая сумеет проникнуть к Перри и обезвредить его, пока он не наделает дел. Но в лучшем случае я смогу связаться лишь с каким-нибудь Линли или Уоллесом или другим усталым бюрократом.

Я остановился в Стритеме на Хай-стрит, рассчитался с Джонни и высадил его. Держась рукой за дверцу, он нагнулся ко мне.

– Когда пистолет тебе будет не нужен, не прячь его в доме и не пытайся продать. Брось в реку, и дело с концом.

– Спасибо тебе за все, Джонни.

– Я беспокоюсь за тебя, Джо, но я рад, что меня это не касается.

Хотя полдень уже миновал, движение в центре Лондона оказалось на удивление вялым, и я добрался до своего района через полтора часа после звонка. Повернув за дом, я поставил машину там. С этой стороны дома, у мусорных баков, находился запертый пожарный выход, ключи от которого были только у жильцов. Проникнув туда, я бесшумно поднялся на крышу. Я не бывал здесь с утра после смерти Джона Логана, после первого звонка Перри. На столе еще оставалось пятно от моего кофе. Свет был слишком ярким, и, чтобы что-то увидеть через окно в крыше, мне пришлось опуститься на колени и приложить ладонь к стеклу. С моего места просматривался коридор и часть кухни. Я разглядел сумку Клариссы и больше ничего.

Через второе окно я увидел тот же коридор и кусок гостиной. К счастью, дверь была широко раскрыта. Кларисса сидела на диване, лицом к окну, но мне не удалось определить выражение ее лица. Перри на деревянном кухонном стуле сидел напротив. Я видел его спину и догадался, что он о чем-то разглагольствует. До него было не больше десяти метров, и я представил себе, как стреляю в него прямо сейчас, несмотря на близко сидевшую Клариссу, но не был уверен, что смогу точно прицелиться, и не настолько разбирался в пистолетах, чтобы предугадать, как оконное стекло изменит траекторию пули.

Эта фантазия почти не имела отношения к настоящему пистолету, который начал оттягивать мне карман. Я вернулся в машину, подъехал к переднему входу и, вылезая, надавил на клаксон. Перри подошел к окну и встал, наполовину скрывшись за занавеской. Он посмотрел вниз, наши взгляды встретились, только обычная перспектива изменилась ровно наоборот. Поднимаясь по ступенькам, я ощупывал пистолет, тренировался ставить и снимать его с предохранителя. Коснувшись звонка, я вошел. Я слышал, как сердце колотится под рубашкой, а от прилившей крови изображение подрагивало у меня перед глазами. Когда я звал Клариссу, мой распухший язык еле протиснулся между «к» и «л».

– Мы здесь! – крикнула она, а потом ее голос предостерегающе взвился: – Джо... – но был оборван шиканьем Перри.

Я медленно прошел в гостиную и остановился в дверях. Было страшно спровоцировать его на какие-то неожиданные действия. Он отодвинул кухонный стул в сторону и пересел на диван, справа от Клариссы. Мы с Клариссой взглянули друг на друга, она на миг прикрыла глаза, и я понял, что все плохо, он плохой, будь осторожен. С новой стрижкой он казался молодым и неотесанным. Его руки дрожали.

С момента моего появления никто не проронил ни звука. Чтобы нарушить тишину, я произнес:

– С хвостиком мне нравилось больше.

Он глянул вправо, туда, где на плече сидело невидимое существо, и лишь потом посмотрел на меня.

– Ты знаешь, зачем я здесь.

– Что ж, – произнес я и сделал пару шагов в комнату.

Его голос треснул на высокой ноте.

– Не подходи ближе. Я велел Клариссе не двигаться.

Я рассматривал на нем одежду, размышляя об оружии. У него что-то должно быть. Он не пришел бы убивать меня голыми руками. Легко можно было одолжить пистолет или купить его у людей, которых он нанимал. На его бежевой хлопковой куртке не было никаких явных выпуклостей, хотя из-за ее свободного покроя трудно было судить наверняка. Из нагрудного кармана выглядывал краешек чего-то черного, возможно расчески. На нем были облегающие джинсы и серые кожаные ботинки; выходит, что бы у него ни было, оно лежало в куртке. Он придвинулся еще ближе к Клариссе, так что своей левой ногой коснулся ее правой. Он почти вдавил ее в подлокотник. Кларисса сидела совершенно неподвижно, руки сложены на коленях, все тело излучает ужас и отвращение от соприкосновения с Перри. Она чуть-чуть повернула к нему голову, готовясь к любым его действиям. Она не двигалась, но пульсирующая мышца и натянутое сухожилие у основания шеи означали, что она словно пружина, готовая рвануться прочь.