Эмма

— Я готов отправиться через минуту, — сказал мистер Эллин. — Можно ли мне взять с собой миниатюру Тины?

Я принесла двойной фиолетовый бархатный футляр, в котором покоились две миниатюры — портрет Тины и мой собственный, которые легко было отделить один от другого. Несколько недель тому назад они были закончены одной весьма достойной молодой женщиной, которая давала уроки рисования и писала миниатюры. Я позволила себе эту роскошь не только из желания поддержать трудолюбивую художницу, но и с мыслью о том, что спустя много лет Тине будет приятно иметь память о своем детстве. Мисс Уэбстер удивительно удалось передать сходство с оригиналом (со «светлой девой февраля»): на миниатюре было изображено овальное личико с правильными чертами лица и выразительными карими глазами. Мистер Эллин долго и внимательно вглядывался в портрет, затем закрыл футляр и унес с собой. Сначала я не обратила внимания на то, что моя миниатюра исчезла тоже, а когда заметила, сочла это проявлением его рассеянности. Что было пользы от моего портрета для поисков Тины?

Такой методичный человек, как мистер Эллин, не мог покинуть Клинтон-Сент-Джеймс, не убедившись, что полиция ведет поиски надлежащим образом и в присмотре не нуждается. Он уехал не «через минуту», как обещал, а рано утром спустя неделю. Я же осталась дожидаться в одиночестве.

Я убеждена, что на свете не существует картины, способной передать весь ужас одиночества, печаль, отчаянную, беспомощную, достигшую высшей точки. Если бы я могла нарисовать такую картину, на ней была бы изображена женщина, которая с горечью смотрит на свои пустые руки — руки, которые не качают ребенка.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Из-за густого тумана предыдущий поезд сошел с рельс, и мистер Эллин лишь поздно вечером сумел добраться до станции, находившейся в получасе езды от Грейт-Парборо, куда рассчитывал попасть засветло. Но его ждала еще одна задержка: когда он вместе с четырьмя своими попутчиками направлялся к выходу, их обогнала высокая молодая женщина, которую сопровождал носильщик с чемоданом. Она впрыгнула в наемный экипаж, резким голосом отдала приказ вознице, тот взмахнул кнутом, и лошади рванули с места. Вслед неслись тщетные возгласы изумленного носильщика, а все пассажиры онемели от неожиданности. Впрочем, не все. Исключением была пожилая дама, жительница Грейт-Парборо, которая тут же принялась сердито порицать дерзкую захватчицу маленького омнибуса, способного, в случае надобности, вместить шесть человек.

— Бейтсон вернется скоро, мэм, как только отвезет мисс Чалфонт в Холл, — вот единственное утешение, которое мог предложить носильщик.

МИСС ЧАЛФОНТ! Начало не сулит успеха моей миссии, подумал мистер Эллин.

— Почему она так поступила? — жалобно спросила одна из пассажирок.

— Почему? — воскликнула пожилая дама. — Почему! Милая моя, если бы вы жили в Парборо, вам бы не пришло в голову спрашивать, почему Эмма Чалфонт так поступила. Все мы, здесь живущие, вынуждены терпеть ее выходки. Ей представилась возможность добраться до дому быстро, и не в набитом омнибусе, который еле тащится, а одной, и поскольку она высокомерна и эгоистична, она так и поступила, зная, что Джо Бейтсон в ее руках мягче воска. Какое ей дело, что нам придется целый час дожидаться на холоде его возвращения?

Вежливо обратившись к пожилой даме по имени, — как оказалось, ее звали миссис Тидмарш, — носильщик сообщил, что в большом зале ожидания зажжен камин. Туда-то она и направилась, не забыв посоветовать своим товарищам по несчастью ни в коем случае не давать мистеру Бейтсону ни фартинга сверх положенной платы, как бы он ни раскаивался и какое бы усердие ни выказывал, укладывая и снимая их багаж.

Как только все расселись, стало очевидно, что миссис Тидмарш горела желанием выложить все, что ей известно о мисс Чалфонт; от чего, однако, благоразумно воздерживалась до тех пор, пока не выяснила, что из четырех ее попутчиков трое задержатся в гостинице Парборо лишь до утреннего омнибуса, а четвертый — путешествует по здешним местам. У него есть дело в Парборо (он не уточнял, какого свойства), на которое, по всей вероятности, завтра потребуется некоторое время. Миссис Тидмарш, уверившись, что слушатели не смогут передать рассказанное объекту ее нападок, приступила к повествованию. Она не подозревала, соперничая со Старым Мореходом, воспетым Кольриджем, что, во всяком случае, одного из слушателей она приковывает к месту и без помощи горящих глаз и цепкой руки. Для мистера Эллина томительный час ожидания пролетел мгновенно.