Лунный свет

Адриан выглядел колеблющимся, но любопытство сделало его осторожным.

– Эмили говорила мне, что отец твоей жены – герцог. Обри – упрямая маленькая соплячка, но мне трудно поверить, что она может спорить со столь могущественным отцом. А вот ты отчего-то у него в милости. Полагаю, это он озаботился моим освобождением. Ты уверен, что у него нет ко мне никакого другого интереса?

Остин задумчиво чертил тростью по полу, размышляя, как лучше ответить на вопросы своего друга.

– Не могу сказать, что Его милость и я в прекрасных отношениях. Но мы понимаем, друг друга и, что касается политики, сходимся во мнениях. Я могу написать ему прямо сейчас, но сначала у меня есть другое предложение.

Мужчина в постели согласно улыбнулся – ему начало надоедать монотонное времяпровождение. Сменить его на дело с графом, находящимся в стесненных обстоятельствах, отвечало его нынешним запросам. Когда Остин закончил объяснять, что он задумал, улыбка Адриана сменилась сосредоточенностью.

Глава двадцать шестая

Обри взглянула на адрес на письме и отправила послание в огонь, не вскрывая. Настойчивые мольбы Джеффри давно перестали ее забавлять. Когда-то они казались ей романтичными, но теперь она осознала их глупость. Она не могла себе представить, почему он продолжает ее преследовать после того, как она ясно дала понять, что не собирается флиртовать. Но это ее не заботило. Наверняка вскоре он оставит ее в покое и вернется в Лондон. Уже октябрь.

Письмо от неизвестной юридической фирмы присоединилось к письмам от юристов ее отца. Вне сомнения, оно касалось ее наследства, но она не интересовалась юридическими терминами. Это дело подождет, пока Остин не разберется с ним вместо нее.

Ее рука замерла над письмом, адресованным Остину и написанным грубым, торопливым почерком. Не зная, от кого оно, она подумала, что лучше отдать его Остину, но предчувствие заставило ее проявить осторожность. Она никогда не слышала, чтобы письма от незнакомцев приносили добрые вести.

Когда в двери кабинета вошла служанка, Обри отложила это письмо на стол.

– Шериф вернулся, миледи, – прошептала Джоан, приседая в реверансе, одновременно пытаясь, оглянуться через плечо на нетерпеливого посланника с дурными вестями в холле.

Выругавшись вполголоса, Обри поспешила выйти, чтобы принять неизбежное. Остин стал слишком чувствительным, и новости шерифа могут разволновать его.

Когда она встала, мурлыкавший котенок, который просматривал почту вместе с ней, спрыгнул, чтобы догнать ее. Махнув хвостом, он сбросил стопу писем, загромоздивших стол. Они радостно полетели на пол, не покрытый ковром, заскользили по навощенному паркету, разлетаясь по темным углам и исчезая под ветхой мебелью.

* * *

Джон, несший корыто и кувшин теплой воды, остановился перед дверью Его светлости, услышав донесшийся до него стук и обрывки оживленного разговора. Слегка нахмурившись, он тряхнул головой и приоткрыл дверь.

Опираясь на две трости и расхаживая взад-вперед по спальне, Остин встретил своего грума раздраженным взглядом.

– Вовремя. Если бы моя жена увидела меня сейчас, она бы снова меня искалечила. Поставь у кровати, тогда она не узнает, чем я занимался.

Джон с благоразумным молчанием выслушал тираду своего хозяина. Он не чаял дождаться дня, когда удалой граф встанет с постели, но полагал, что с этим следует повременить. Если бы не Обри, то граф уже спустился бы по лестнице, оседлал скакуна и искалечил бы себе всю жизнь. Нет, леди Обри наверняка колдунья и вовремя поймала графа в свои сети.

Однако прямо сказать это нельзя, и Джон переминался с ноги на ногу, пытаясь подыскать осторожные выражения, чтобы поднять этот вопрос.

Остин одарил его мрачным взглядом.

– Пошел прочь. Мне не хочется колотить тебя за неповиновение после стольких лет службы.

– Там шериф, милорд, – заикнулся Джон. – Он внизу и спрашивает вас. Ее светлость изо всех сил его сдерживает, но я боюсь, он пришел предъявить обвинения.

Остин фыркнул.

– Не он первый. Она научит его хорошим манерам. Но, по-моему, ты хочешь сказать, что мне нужно послушать, с чем он пришел. – В ответ на кивок грума Остин пожал плечами. – Пойди, приведи его. Обри временами устает от борьбы.

Джон удержал свои мысли при себе и поспешил выполнить приказ. Ее светлость не была единственной, кто устал от борьбы. За эти дни граф стал деликатен, как тигр в клетке. Обри прикусила язык, когда Джон передал приглашение шерифу, но последовала за ними по пятам, когда они направились по мраморной лестнице на верхний этаж.