Лунный свет

Поняв ее мысль, Остин распорядился принести еще одеял. Тут же образовалась живая цепочка с ведрами от насоса к конюшне. Он приказал одной цепочке поливать фасад здания, в то время как другая занялась невыполнимой миссией тушения тыла. Вознося благодарения чудаку архитектору, разместившему черный двор с легковоспламеняющимся гумном поодаль от главного здания, Остин намочил одеяла и пошел за Обри.

Он не собирался гнаться за ней. Помогая Джону успокоить скакуна с дико расширившимися глазами, чтобы остудить его и ослепить мокрым покрывалом, Остин заметил ее, выводившую очередную лошадь. Когда он вывел скакуна, она вновь исчезла. Перепуганный Майкл, вцепившийся в морских свинок, когда его спросили о местопребывании Обри, указал на вход в конюшню.

Подавляя тревогу, Остин приказал парню отнести животных на кухню и убедиться, что все коты и собака остались внутри. Он легко представил себе, как Обри возвращается назад за каким-нибудь пропавшим животным, рискуя своей жизнью.

Во двор начали съезжаться соседи, завидевшие пожар и поспешившие на помощь. Телеги и экипажи останавливались на широкой лужайке, и прибывшие тотчас присоединялись к тушению пожара. В толпе Остин заметил свою сестру, несущую ведра с водой вместе со слабоумной Пейшенс, и торопливую француженку-кухарку своей матери, замачивавшую домашние простыни и передававшую их тем, кто выводил животных в безопасное место, но нигде не видел Обри.

Ему передался азарт Адриана, нырнувшего обратно в горящую конюшню. Языки пламени еще только потрескивали на задворках, но дым стал таким плотным, что забивал дух. Он поискал в темноте бледное муслиновое платье Обри, по не мог ничего различить дальше вытянутой руки.

Приказывая всем проходящим удержать Обри снаружи, если увидят, Остин подошел настолько близко к огню, насколько смог, по пути распахивая дверцы стойл и заставляя перепуганных животных рысью бежать к спасению. Рабочие лошади, быки, пони и прочая скотина больше следовали инстинкту самосохранения, чем породистые кони, когда их подталкивали к дверям.

Чувствуя, что его легкие будто залили кислотой, а приступ кашля вырывает из них куски плоти, Остин поспешил из конюшни.

Снаружи воздух был ненамного лучше. Прохлада остудила его, но все было затянуто дымом пожарища. Теперь языки пламени выбивались через крышу. Еще немного, и пламя полностью охватит здание, и оно обрушится.

Остин поискал глазами Обри. Столпотворение во дворе достигло горячечного размаха, и мало кто прислушивался к его сиплым вопросам. Он машинально отметил множество прибывших экипажей, но сейчас было не до них. Увидев Джона, собиравшегося вновь нырнуть в ад, разверзшийся в конюшне, хотя весь скот, казалось, разбежался по двору и его постепенно сгоняли на задворки, Остин схватил грума за рубашку.

В ответ на крик Остина Джон указал на вход в конюшню. Маленькая белая фигура промелькнула в клубящемся дыму и мгновенно исчезла.

Никогда раньше Остин не испытывал такого ужаса. Он встречал наступающие бригады французских солдат со страхом фаталиста, смотрел, как Луиза бросилась навстречу своей гибели, с ужасом, которого он никогда не хотел бы вновь испытать, но вид Обри, шагнувшей в адский огонь, поверг его в ужас, доводящий до безумия.

Объединенные общим чувством страха, люди обернулись как раз вовремя, чтобы заметить Обри, исчезающую в облаке дыма. До тех пор, пока рев ярости и муки Остина не перекрыл какофонию криков, они в полной мене не осознавали опасности.

Бревна задней части конюшни начали потихоньку трещать и покачиваться, посылая в ночь снопы искр. Какая-то женщина закричала, когда Остин ринулся вперед, расталкивая людей, пытавшихся удержать его от безрассудства.

Из только что подъехавшего экипажа выскочил мужчина, но Адриан перехватил его на полпути.

.– Не делайте этого, Харли. Мы ничем не сможем помочь, остается только молиться.

Парализованные ужасом, они смотрели, как Остин исчез в пылающем здании.

– Мой Бог, я никогда не думал, что они нанесут удар так близко, – прошептал Харли в ужасе.

– Мы все ошиблись. Ступайте, уведите вашего отца от опасности. Мы зальем пожар водой прежде, чем он распространится.

Под крики и проклятия Адриана люди вновь взялись за насос, на этот раз, сосредоточив усилия на пылающих бревнах вблизи двери.

Хриплый крик вороны и поток нечеловеческих проклятий донесся из-под пылающих бревен на крыше. Черная тень вынырнула с пылающего чердака и уселась на ветке дерева неподалеку. Тайный смысл этого знамения стал яснее, когда птица обрушила на головы стоявших внизу потоки ругани.