Лунный свет

Это был нежный поцелуй, не требующий ответа. Однако Обри ощутила жар его губ и почувствовала всплеск эмоций, которые не могла полностью понять. Она могла бы рассердиться на него за самоуверенность, но это был поцелуй не того сорта. Вместо этого ей захотелось большего, чтобы понять, что же она почувствовала. Когда его губы слегка шевельнулись на ее губах, она повернула голову, чтобы ответить на поцелуй.

Губы Остина плотно прикасались к ее губам, его рука приподняла ее спину, заключив в объятия, а голова склонилась, чтобы полнее следовать ее желанию. Головокружительное возбуждение растекалось по венам Обри по мере того, как поцелуи становились горячее, она начала медленно таять от скрытого жара.

Раньше она никогда не испытывала такого потрясения и не знала, как на него реагировать. Она жаждала большего, чем просто тепло этого огня, но страх перед неизвестным и осознание опрометчивости поступка удержали ее. У нее не было оснований бояться этого мужчины, она доверяла ему, как Авериллу, но боялась того, что с ней происходило.

Однако это не помешало ей коснуться рукой его груди и прильнуть к источнику небесного блаженства, охватившего тело. Сердце Хитмонта под ее пальцами играло сигнал побудки, и ее сердце отвечало ему.

Глава пятая

Остин понимал всю глупость своего поступка, даже когда с головой отдался чувствам, но юное тело в его руках было слишком соблазнительным, чтобы он мог просто сидеть рядом. Он хотел только небольшого возбуждения, чтобы облегчить тяжесть на душе, но неожиданно обнаружил себя в вихре загоревшегося пожара. Огромным усилием воли он положил руки на ее талию и отодвинул Обри на безопасное расстояние.

Обри смотрела на него расширившимися зелеными глазами, словно спрашивая, можно ли доверять его губам и страстям, скрытым в глубине синих глаз. Ей захотелось отвести с его лица темные локоны, но она побоялась, что если сделает это, то не сможет себя сдержать. Обри замерла, ожидая его приговора.

– Ваш ход, полагаю, – прошептал он, удерживая ее на расстоянии, но, не выпуская из объятий.

Из-за того, что вечер выдался теплым, она сбросила жакет верхового костюма и теперь ощущала его дыхание сквозь тонкий батист блузки. Обри была благодарна за то, что он смог остановиться там, где она не сдержалась бы. Она начала смутно понимать, почему не связанные браком мужчина и женщина не должны оставаться наедине, но ей предстояло узнать так много! Она хотела, чтобы этому ее научил Джеффри, если бы ей было так же хорошо, как сейчас.

– Требую два вопроса в наказание за ваше поведение.

Возвращение к игривому тону предвещало Хитмонту новый приступ тоски, и он обречено вернулся к прежней роли. Отпустил ее, откинулся, скрестив на груди руки.

– Валяйте! Признаю свою вину.

– Скольких девушек вы целовали и всегда ли это так приятно? – требовательно спросила она, с задиристым блеском в глазах дожидаясь ответа. От его ответа зависело, сохранят ли они прежние приятельские отношения, или же он понесет жуткую кару.

Остин усмехнулся и притворился, будто хочет ее схватить, но она ловко увернулась и пересела подальше, вне предела его досягаемости.

– Я никогда не считал девушек, которых целовал, но леди среди них была только одна. Да, это почти всегда так же приятно, как сейчас. Особенно с леди.

Запутанный ответ заставил Обри недоумевать, она ли является той единственной леди, и Остин воспользовался ее молчанием.

– Разве Джеффри никогда не целовал вас?

Краска прилила к щекам Обри, и она была благодарна темноте, хотя и подозревала, что Остин в любом случае догадался о ее реакции.

– Ничего подобного, – ответила она почти с испугом. Затем, оправившись от возмущения, ехидно добавила: – Он целовал всегда вежливо, как подобает джентльмену целовать леди, согласившуюся стать его женой.

– Конечно, – ответил граф. При упоминании о браке у него язык прилип к небу. На мгновение он забыл, что она хотела замуж за этого юнца. Это было глупостью с его стороны, ведь между ними лежали препятствия посерьезнее, чем разница в возрасте.

Граф сел и начал переносить ногу с постели, но Обри помешала ему.

– Вы собирались дать отдых вашей ноге. Лучше я сяду у окна, и буду вести себя хорошо, обещаю.

Прежде чем он смог запротестовать, она от слов перешла к делу и перегнулась через подоконник в поисках Алвана. Если кузен сможет ее хорошенько разглядеть, он подпрыгнет до самой крыши, размышлял Хитмонт, разглядывая силуэт Обри в окне. Волосы превратились во взъерошенную кучу спутавшихся локонов, блузка вылезла из-под пояса и была измята самым подозрительным образом. Было бы удачей выбраться из этой передряги, не заполучив пулю. К счастью, Алван без очков не смог бы отличить коня от коровы.