Лунный свет

Сначала она почувствовала запах. К горлу подступила тошнота от ароматов, пропитавших влажный воздух. Заглушая запах гниющих деревьев, запах крови заполнил маленький лес; пахло смертью. Блеяние, которое она слышала раньше, теперь стало редким и раздавалось вдалеке. Овцы не славятся способностью к выживанию.

Несмотря на то, что внутренне Обри подготовилась к ужасному зрелищу, ее вырвало, когда она выехала на край обрыва. Джон, ехавший позади, ухватил за поводья ее лошадь, и Обри поспешно отступила назад.

Скалы внизу были усеяны телами разбившихся овец. Когда овцы оказались на краю обрыва, им не оставалось иного пути, кроме как вниз. Даже спрыгнувшие только на первый ряд валунов были растоптаны остатками стада, когда их собратья наваливались на них и прыгали, скользя и кувыркаясь, в зияющую пропасть. Люди бродили по травянистым пригоркам по краю каменоломни в поисках оставшихся в живых овец, но безуспешно.

На ближайшем пригорке на скорую руку соорудили загон, в котором содержали немногих уцелевших. Эти овцы молча стояли в успокоительной безопасности импровизированного загона, редкое блеяние доносилось от искалеченных животных внизу.

С пересохшим от волнения горлом Обри соскользнула с коня и осторожно подошла к краю обрыва. Она нигде не видела Остина, хотя и понимала, что он где-то рядом – люди явно избегали безнадежных поисков в каменоломне, получив приказ искать в более безопасных местах среди деревьев. Остин не послал бы своих людей рисковать жизнью в заваленном овцами карьере.

Из карьера по-прежнему доносилось жалобные призывы искалеченных животных. Вытащить хотя бы одну жизнь из груды мертвых овечьих туш стало навязчивой мыслью Обри. Все, чего она хотела – одну жизнь. Она не просила ничего, кроме спасения всего одной жизни.

Прежде чем Джон смог остановить ее, Обри нашла опору на краю карьера и принялась спускаться вниз. Она слышала панические вопли Джона над головой, но па удивление легко преодолевала путь. Ее маленькие ступни без труда находили опору. Стена не шла отвесно вниз, из нее торчали большие плоские валуны и крючья, облегчавшие спуск.

Однако на полпути до дна каменоломни спускаться стало гораздо трудней – мешали тела погибших овец. При виде жестокости, с которой было загублено столько невинных жизней, в ней разгорелась ярость. Кто мог задумать такое побоище?! Она молилась, чтобы ей хватило сил сдержаться, если когда-либо придется столкнуться с преступником лицом к лицу.

Хриплый крик Остина долетел до нее откуда-то сверху как раз в тот момент, когда Обри нашла ягненка, попавшего в ловушку у скалы и заваленного телами погибших овец. Соблюдая осторожность, она перегнулась через груду зловонных тел, погладила ягненка по голове и успокоила своим прикосновением.

Малыш радостно откликнулся, стремясь пробраться к источнику тепла.

Обри подняла голову, и глянула вверх. Остин начал спускаться тем же путем, что и она, и Обри нахмурилась. Если он провел на ногах половину ночи, его нога должна распухнуть и перестать сгибаться. Он был слишком тяжелым, чтобы легко проделать головоломный, спуск, и недостаточно ловок. Страх за мужа перевесил страх за ягненка, но было слишком поздно отступать.

К облегчению Обри, Остин благополучно спустился. Ничего, она как-нибудь справится с яростью, написанной на его лице. На плече у него была веревка, и она заподозрила, что он готов использовать ее для своей жены, но Обри понадеялась переубедить мужа и найти для нее лучшее применение.

– Как вы думаете, Джон сможет вытянуть ягненка наверх, если мы обвяжем его веревкой? – спокойно осведомилась она, когда Остин почти спустился.

– Обри, бог мой, я должен задать вам такую трепку, чтобы у вас застучали зубы. Или мозги встали на место, – пробормотал Остин сквозь стиснутые, зубы, когда добрался до выступа скалы, на котором она стояла. – Вы что, в самом деле, думаете, что один паршивый ягненок посреди всей этой бойни стоит того, чтобы рисковать своей жизнью?

– Я не думаю, что моя жизнь представляет собой какую-то ценность для кого-либо, кроме меня, и я чувствовала бы себя ничтожеством, если бы не использовала ее для помощи тому, кто не может помочь себе сам. Вы спустились сюда, чтобы орать на меня или чтобы помочь вытащить ягненка?

Сраженный ее логикой, Остин вынужден был уступить.

– Дайте мне взглянуть, может, я смогу вытащить вашу чертову тварь, – проворчал он.

Крикнув людям наверху, чтобы они были готовы, Остин накинул петлю на перепуганное животное и тщательно привязал к веревке, спущенной сверху. Отвесный утес в этом месте облегчал подъем ягненка, и он скомандовал работникам вытягивать веревку.