Дорога в рай (Рассказы)

    – Принеси-ка еще одну веревку, - сказал Рамминс.

    Берт принес веревку и обвязал ею шею коровы так, что теперь на ней были две веревки, моя и Берта.

    – Ему нужна телка, - сказал Рамминс. - Разворачивай ее мордой к солнцу.

    – К солнцу? - спросил я. - Но солнца-то нет.

    – Солнце всегда есть, - сказал Рамминс. - Ты на облака-то не обращай внимания. Начали. Давай, Берт, тяни. Разворачивай ее. Солнце вон там.

    Берт тянул за одну веревку, а мы с Клодом за другую, и таким образом мы поворачивали корову до тех пор, пока ее голова не оказалась прямо перед той частью неба, где солнце было спрятано за облаками.

    – Говорил тебе - тут свои приемы, - прошептал Клод. - Скоро ты увидишь нечто такое, чего в жизни не видывал.

    – Ну-ка, попридержи! - велел Рамминс. - Прыгать ей не давай!

    И с этими словами он поспешил в коровник, откуда привел быка. Это было огромное животное, черно-белый фризский бык с короткими ногами и туловищем, как у десятитонного грузовика. Рамминс вел его на цепи, которая была прикреплена к кольцу, продетому быку в ноздри.

    – Ты посмотри на его яйца, - сказал Клод. - Бьюсь об заклад, ты никогда таких яиц не видывал.

    – Нечто, - сказал я.

    Яйца были похожи на две дыни в мешке. Бык волочил их по земле.

    – Отойди-ка лучше в сторонку и отдай веревку мне, - сказал Клод. - Тут тебе не место.

    Я с радостью согласился.

    Бык медленно приблизился к моей корове, не спуская с нее побелевших, предвещавших недоброе глаз. Потом зафыркал и стал бить передней ногой о землю.

    – Держите крепче! - прокричал Рамминс Берту и Клоду.

    Они натянули свои веревки и отклонились назад под нужным углом.

    – Ну, давай, приятель, - мягко прошептал Рамминс, обращаясь к быку. Давай, дружок.

    Бык с удивительным проворством взвалил свою переднюю часть на спину коровы, и я мельком увидел длинный розовый пенис, тонкий, как рапира, и такой же прочный. В ту же секунду он оказался в корове. Та пошатнулась. Бык захрапел и заерзал, и через полминуты все кончилось. Он медленно сполз с коровы. Казалось, он был доволен собой.

    – Некоторые быки не знают, куда его вставлять, - сказал Рамминс. - А вот мой знает. Мой может в иголку попасть.

    – Замечательно, - сказал я. - Прямо в яблочко.

    – Именно так, - согласился Рамминс. - В самое яблочко. Пошли, дружок, сказал он, обращаясь к быку. - На сегодня тебе хватит.

    И он повел быка обратно в коровник, где и запер его, а когда вернулся, я поблагодарил его, а потом спросил, действительно ли он верит в то, что если развернуть корову во время спаривания в сторону солнца, то родится телка.

    – Да не будь же ты таким дураком, - сказал он. - Конечно, верю. От фактов не уйдешь.

    – От каких еще фактов?

    – Я знаю, что говорю, мистер. Точно знаю. Я прав, Берт?

    Затуманенный глаз Берта заворочался в глазнице.

    – Еще как прав, - сказал он.

    – А если повернуть ее в сторону от солнца, значит, родится бычок?

    – Обязательно, - ответил Рамминс.

    Я улыбнулся. От него это не ускользнуло.

    – Ты что, не веришь мне?

    – Не очень, - сказал я.

    – Иди за мной, - произнес он. - А когда увидишь, что я собираюсь тебе показать, то тут уж, черт побери, тебе придется мне поверить. Оставайтесь здесь оба и следите за коровой, - сказал он Клоду и Берту, а меня повел в дом.

    Мы вошли в темную небольшую и грязную комнату. Он достал пачку тетрадей из ящика шкафа. С такими тетрадями дети ходят в школу.

    – Это записи об отелах, - заявил он. - Сюда я заношу сведения обо всех спариваниях, которые имели место на этой ферме с того времени, как я начал, а было это тридцать два года назад.

    Он раскрыл наудачу одну из тетрадей и позволил мне заглянуть в нее. На каждой странице было четыре колонки: "Кличка коровы", "Дата спаривания", "Дата рождения", "Пол новорожденного". Я пробежал глазами последнюю колонку. Там были одни телки.

    – Бычки нам не нужны, - сказал Рамминс. - Бычки на ферме - сущий урон.

    Я перевернул страницу. Опять были одни телки.

    – Смотри-ка, - сказал я. - А вот и бычок.

    – Верно, - сказал Рамминс. - А ты посмотри, что я написал напротив него во время спаривания.

    Я заглянул во вторую колонку. Там было написано: "Корова развернулась".

    – Некоторые так раскапризничаются, что и не удержишь, - сказал Рамминс. - И кончается все тем, что они разворачиваются. Это единственный раз, когда у меня родился бычок.