Другие люди: Таинственная история

В этот день они все вместе отправились в расположенный неподалеку бассейн: Мэри, Алан, Расс, Рэй, Парис, Вера, Альфред, Венди и Джереми. Вначале Мэри нервничала по поводу предстоящего мероприятия, особенно из-за того, что она наденет, но Венди ее успокоила. Венди к этому времени стала ее ближайшей подругой, растолковав ей, к примеру, все, что касалось контрацепции. По какой-то причине Мэри до той поры полагала, что детишки родятся только у людей из книг. Но вот у Венди-то есть ребенок, так ведь? Мэри задумалась о том, какому риску она себя подвергла — завести ребенка, ребенка от Алана. Да уж!

Только подумать, что именно этот акт тоски и боли ведет к заселению Земли.

— Мэри, ты плавать умеешь? — спросила Венди, когда они вместе с Верой и Джереми шлепали по узкому проходу, направляясь на звуки, доносящиеся из бассейна.

— Не знаю, — ответила Мэри, с удовольствием оглядывая одолженный купальник; черный цвет очень ей шел.

— То есть как это не знаешь? — не поняла Вера.

— Ну… д, может, разучилась, — смутилась Мэри, входя в высокий и просторный зал.

— Тогда пошли, где помельче, — предложила Венди.

— Я, пожалуй, сначала просто посижу, — сказала Мэри.

У Мэри разбегались глаза. Еще ни разу нахальное настоящее не сгущалось перед ее взглядом в таком кипучем столпотворении. Смотри, смотри! Смотри сюда, смотри туда, на него, на нее, на них на всех, погруженных в эту плещущую прозрачность. Вода отражалась от высоких бортиков бесчисленным множеством извивающихся лент. Буйные, замысловатые, колючие формы бились и метались в хаотичном круговороте, озаренном потоками света… Мимо стремительно проплыл темнокожий Рэй; он с глухим шлепком закинул обе ноги на пробковый край бассейна, вскарабкался на него и, извернувшись дугою, снова рухнул вниз, пронзая воду руками. Через секунду на поверхности появились его голова и плечи, и вот он уже прокричал что-то Парису, который вскочил на подкидную доску и, прижав колени к груди, сиганул в воду, взметнув столб брызг, как после атомного взрыва. Даже Алан, который в своих серых ворсистых плавках выглядел сейчас не старше Джереми, размахивая руками, промчался мимо и, широко раскинув ноги, нырнул в бассейн с глубокой стороны. Сам Джереми стоял навытяжку на краю бассейна, запихнув в рот сразу восемь пальцев и наблюдая за тем, как папа пытается утопить маму. Венди, кажется, была этим очень воодушевлена и сладострастно повизгивала после очередного погружения, пока Альфред не притомился и не отплыл с довольным видом на мелководье, где теперь прогуливался Парис с Верой на плечах.

«Хватит ли у меня духу пойти туда?» — размышляла Мэри, чувствуя переполняющее ее жгучее желание. Она наблюдала, как Алан помогает затащить брыкающегося Джереми в воду на мелкой стороне. Даже Алан выглядел свободным в этой праздничной прозрачной стихии.

— Только посмотри на этих очумелых дуриков.

Расс, с которого стекали капельки воды, угрюмо

плюхнулся рядом с Мэри. Он указал на Рэя и Париса, которые явно вознамерились стать главными героями дня. В данный момент они сцепились друг с другом на доске; Парис подсек правую ногу Рэя, и они в обнимку свалились в воду. Вера и Венди что - то кричали с бортика, Венди хлопала в ладоши, а Вера радостно подпрыгивала.

— Просто детсад хренов устроили, — пробурчал Расс.

— Смотри-ка, — проговорила Мэри.

Рэй снова был на исходной — теперь он стоял на голове, раздвинув ноги. Парис стремительно пробежал по настилу и прыгнул между подрагивающими розовыми пятками Рэя — солдатиком. Коснувшись воды, Парис тут же с легкостью исполнил кувырок назад. Мэри заметила, что чернокожие всегда так делают при нырянии. Они не в силах удерживать в подчинении свою кипучую энергию, их тела вечно заняты подготовкой к следующему движению.

— Ну, крутняк. Стало быть, наш Парис умеет стоять на голове. Улет. Парис. Ха! Что за имя-то такое? Па-рис. И это имя? Скажешь, это имя?

— На голове стоял Рэй, — поправила Мэри.

— А-а-а, — скучно протянул Расс. — Ну и какая, на хрен, разница? По мне, так все они на одно лицо.

Мэри уже слышала нечто подобное. И была с этим согласна. Ей они тоже казались довольно-таки похожими. Тут и возразить нечего: ведь это все равно что заявить, мол, у них у всех одинаковые зубы. Все они такие похожие, потому что все они такие пригожие: такие живые, такие ловко скроенные. Они просто на более короткой ноге со своими телами, не то что мы, решила Мэри, вот и вся разница. В то же время она еще не встречала ничего более чудовищно пестрого, болезненно аляповатого и тяпляпистого, чем этот пандемониум розовых телес, булькающий и брызжущий перед ее глазами. Мужчина, чьи распухшие, разъединенные пузо и задница находились между собой не в большем союзе, чем две Америки на глобусе; женщина с ногами как спички; старик, полностью собранный из колючей проволоки и овечьего меха. Даже молодежь взваливала на себя бремя несхожести. Возьмем, к примеру, грудь: у худощавой Веры она была большой, благодаря чему ее тело сразу приобретало гибкий, очень спортивный вид. А вот Венди — толстушка, а грудь у нее крошечная, что говорит о явной и удручающей несправедливости мира. Толстая, но без сисек: вот спасибо, удружили. И такой расклад случился еще до того, как приступило к своей неумолимой работе время. Мэри замечала эту работу времени повсюду, куда бы ни взглянула. Так вот как оно работает…