Талтос

– Нет, вы не можете так поступить со мной! – Его голос вновь перерастал в крик. – Выпустите меня отсюда! Выпустите меня! – Снова вернулось эхо, словно эти крики были лентами, вздымавшимися и падающими на него обратно. – Выпустите меня! Выпустите меня отсюда! – Его крики переставали звучать как слова. Его крики становились тише и все более наполнялись болью. И их кошмарный звук приносил ему странное успокоение. И он знал, что это будет последнее и единственное утешение, которое он получит.

Наконец он улегся спокойно. Рядом с Томми. Сомкнув пальцы вокруг его руки. Возможно, Томми не умер. Томми может еще проснуться, и они исследуют это место вдвоем. Возможно, именно это и предстояло им сделать. Здесь должен быть выход наверх, и эти другие предполагали, что он найдет его, они предполагали, что он пройдет через долину смерти и найдет его. Конечно, они не намеревались убить его, они, его братья и сестры по ордену.

Не Элвера, дорогая Элвера, и Харберсон, и Энцо, и его старый учитель Клермонт. Нет! Они были не способны на такие поступки!

Наконец он повернулся и встал на колени. Но когда попытался подняться на ноги, левое колено подвернулось и все тело обожгла вспышка боли.

– Ладно! Я могу ползти, черт подери! – прошептал он. – Я могу ползти!

И действительно, пополз, отпихивая в стороны все препятствия, сквозь дебри раскрошенных камней или костей. Что бы то ни было, не думать об этом. Не думать также о крысах. Вообще не думать!

Его голова внезапно ударилась о стену. Во всяком случае, ему показалось, что это стена.

Через шестьдесят секунд он уже полз вдоль стены, а потом вдоль другой, и еще вдоль другой, и, наконец, вдоль еще одной. Комната была не более шахты – чрезвычайно мала.

«Ох, ладно, не надо беспокоиться о выходе, пока не почувствуешь себя лучше. Тогда я смогу встать и увидеть какое-нибудь другое отверстие, что-нибудь вроде перехода или, возможно, окно. Все же сюда поступает свежий воздух».

Надо только немного отдохнуть, подумал он, снова прислоняясь к Томми и прижимаясь лбом к его руке, – отдохнуть и подумать, что делать дальше. Абсолютно нельзя допускать и мысли о том, что можно умереть подобной смертью, таким молодым, вот так, в этой темнице, брошенным сюда стаей порочных священников и монахинь… Нет, это невозможно… Да, отдых. Не надо ставить перед собой всю задачу сразу и искать решение. Отдых…

Он отключился. Как глупо, что Томми совершенно прервал отношения со своей мачехой, сказав ей, что не хочет иметь с ней никаких контактов в будущем. Ну конечно же, это могло продолжаться почти шесть месяцев или даже год. Нет, банк будет следить за ними. Банк Томми, его банк, когда он не выпишет ежеквартальный чек… А когда это будет? Нет, это не может стать их окончательным решением – похоронить людей заживо в этом кошмарном месте!

Его разбудил какой-то странный шум.

Шум повторился снова, потом еще раз… Он знал, что шум был настоящий, но не мог идентифицировать его. Проклятье, в этой глубокой тьме он не мог определить даже направление. Он должен прислушаться. Надо попытаться мысленно нарисовать звуки. И он это сделал.

Кирпичи укладывали по порядку, и известковый раствор стягивал их толстым слоем. Кирпичи и известковый раствор, там, у самого верха.

– Но ведь это абсурд, совершенный абсурд. Это средневековое наказание, абсолютно возмутительное! Томми, проснись, Томми!

Он был готов закричать снова, но это было слишком унизительно: эти подонки могут услышать его, услышать, как он рычит, поняв, что они закладывают кирпичами свою проклятую дверь.

Он тихо плакал, прислонившись к руке Томми. Нет, то было временное наказание, чтобы они почувствовали себя несчастными, раскаявшимися, прежде чем передать их властям. Они не собирались бросать их здесь, оставлять на верную гибель! Это было некоего вида ритуальное наказание, предназначенное лишь для того, чтобы напугать их. Разумеется, ужасная его часть заключалась в том, что Томми умер! Но все же он был бы рад сказать, что это был всего лишь несчастный случай. Когда они появятся снова, он должен продемонстрировать полную готовность к сотрудничеству. Все должно быть нацелено на то, чтобы выбраться отсюда!

«Я не могу умереть подобным образом, это немыслимо, что я должен погибнуть, как Томми. Поплатиться всей своей жизнью, оставить все мечты только за то, чтобы удостоиться великой чести – мельком взглянуть на Стюарта и на Тессу…»

Где-то в глубине разума он сознавал, что допустил ужасные ошибки в своих логических построениях, но продолжал конструировать свое будущее: их приход, их оправдание, что они намеревались только слегка напугать его и что смерть Томми – это несчастный случай, они не представляли себе, что падение может оказаться столь опасным, сколь глупо это было с их стороны быть столь убийственно мстительными. Он должен быть наготове, оставаться спокойным; возможно, следует немного поспать, прислушиваясь к звукам укладываемого кирпича и известкового раствора. Но эти звуки прекратились. Дверь, возможно, заложили окончательно, но это не имело значения. Должно быть, существуют другие способы проникнуть в эту темницу и другие способы выйти из нее. Позже он займется ими.