— Monsieur! — воскликнула Фрэнсис и затихла, более ни слова не сорвалось с ее губ.
В первое мгновение она, казалось, была крайне поражена случившимся, однако очень быстро изумление это рассеялось; ни страха, ни негодования в ней не было: в сущности, она всего лишь сидела чуть ближе обычного к человеку, которого она бесконечно уважала и которому привыкла доверять; девственное смущение могло бы побудить ее на борьбу, но чувство достоинства предотвратило бесполезное сопротивление.
— Фрэнсис, насколько хорошо вы ко мне относитесь? — вопросил я.
Ответа не последовало: она оказалась в слишком необычной, удивительной для себя ситуации, чтобы что-либо мне сказать. Понимая это, я не торопил ее и выдерживал молчание, которое лишь подогревало во мне нетерпение. Потом я повторил вопрос, причем отнюдь не бесстрастным тоном; она взглянула на меня — не сомневаюсь, что лицо мое не являло собою образец хладнокровия, а глаза — зерцало абсолютного спокойствия.
— Ответьте мне, — потребовал я.
И очень тихо, быстро и без тени лукавства, она проговорила:
— Monsieur, vous me faites mal; de grace lachez un peu ma main droite.[143]
И действительно, я вдруг обнаружил, что держу упомянутую «main droite» в безжалостных тисках. Я немедленно выполнил требование Фрэнсис и в третий раз спросил ее уже мягче:
— Фрэнсис, насколько хорошо вы ко мне относитесь?
— Mon maitre, j'en ai beaucoup.[144]
— Фрэнсис, настолько ли, чтобы доверить себя мне в жены? Чтобы принять меня как своего супруга?
Сердце во мне бешено колотилось. Я видел, как пурпурный свет любви разливается по ее щекам, лбу и шее, мне хотелось заглянуть в глаза Фрэнсис, но они скрылись под опущенными ресницами.
— Monsieur, — прозвучал наконец нежный ее голос. — Monsieur desire savoir si je consens… enfin, si je veux me marier avec lui?[145]
— Совершенно верно.
— Monsieur sera-t-il aussi bon mari qu'il a ete bon maitre?[146]
— Я постараюсь, Фрэнсис.
Она помолчала; потом с несколько иной интонацией, возбудившей во мне радостный трепет, и с улыбкой a la fois fin et timide,[147] что в совершенстве дополняла ее голос, Фрэнсис произнесла:
— C'est a dire, Monsieur sera toujours un peu entete, exigeant, volontaire…[148]
— Я разве был таким, Фрэнсис?
— Mais oui, vous le savez bien.[149]
— А было что-нибудь кроме этого?
— Mais oui, vous avez ete Mon Meilleur Ami.[150]
— А вы, Фрэнсис, по отношению ко мне?
— Votre devouee eleve, qui vous aime de tout son c?ur.[151]
— И ученица моя согласна пройти со мною рядом всю жизнь? Отвечайте по-английски, Фрэнсис.
Несколько мгновений она думала, как ответить, и наконец медленно проговорила:
— При вас я всегда чувствовала себя счастливой. Мне приятно слышать ваш голос, видеть вас, находиться рядом; я уверена, вы очень хороший и самый лучший; я знаю, вы суровы к тем, кто ленив и легкомыслен, но неизменно добры к ученикам внимательным и трудолюбивым, даже если они и не блещут умом. Учитель, я буду очень рада всегда быть с вами. — И она сделала легкое движение, будто хотела прильнуть ко мне, но, сдержавшись, лишь добавила с большей пылкостью: — Учитель, я согласна пройти рядом с вами всю жизнь.
— Замечательно, Фрэнсис.
Я привлек ее к груди и запечатлел первый поцелуй на ее устах, скрепив таким образом наше соглашение. Потом и она и я сидели безмолвно — и безмолвие наше не было кратким. Не знаю, о чем думала в это время Фрэнсис, я и не пытался это угадать; я не изучал выражение ее лица и ничем другим не нарушал ее покоя. Я ощущал в себе счастье и умиротворенность и надеялся, что и она чувствует то же; я все так же придерживал ее рукой, но объятие это было мягким и нежным, поскольку никакого сопротивления уже ему не препятствовало. Я неотрывно глядел на рыжевато-красное пламя, и сердце мое, переполненное любовью, обнаруживало в себе все новые, неизмеримые глубины.
— Monsieur, — произнесла наконец еле слышно молчаливая моя подруга, которая, словно не веря своему счастью, замерла, как перепуганная мышка. Даже обратившись ко мне, она лишь чуточку приподняла голову.
— Да, Фрэнсис?
Мне нравилась такая немногословная беседа — я не из тех, кто пускает в ход бесчисленные любовные эпитеты и назойливые знаки внимания.
— Monsieur est raisonnable, n'est-ce pas?[152]
— Да, особенно когда об этом меня просят по-английски. Но почему ты спросила? По-моему, я веду себя ненавязчиво и без излишней горячности. Или я недостаточно спокоен?
143
Мсье, вы делаете мне больно; пожалуйста, отпустите хоть немного мою правую руку (фр.).
144
Учитель мой, очень хорошо (фр.).
145
Мсье желает узнать, согласна ли я… словом, хочу ли я стать его женой? (фр.)
146
Будет ли мсье столь же хорошим супругом, сколь он хороший учитель? (фр.)
147
Одновременно лукавой и застенчивой (фр.).
148
Это значит, что мсье всегда будет немного упрямым, взыскательным, своевольным… (фр.)
149
Конечно, и вы сами это прекрасно знаете (фр.).
150
Разумеется, вы сделались для меня лучшим другом (фр.).
151
Вашей преданной ученицей, что любит вас всем сердцем (фр.).
152
Мсье благоразумен, не так ли? (фр.)