Город еретиков

После смерти Анри де Пуатье, когда время позаботилось, чтобы люди забыли о скандале с плащаницей, ее преспокойно повесили на прежнее место над церковным алтарем. И снова к ней начали стекаться толпы пилигримов, пополнявшие кружку соборной церкви. Верный последователь прежнего епископа города Труа, Пьер д'Арси, незамедлительно сообщил об этом факте и о готовности еще раз разоблачить подделку, теперь уже перед судебным трибуналом. Собрав все возможные доказательства по этому делу, он обратился с письмом к новому Папе, Клементу Седьмому:

Святой отец, дело заключается в следующем. Некоторое время тому назад в епархии города Труа настоятель некоей соборной церкви, а именно церкви в Лирее, снедаемый страстью к обогащению, побуждаемый стремлением не к благочестию, но единственно к выгоде, лживо и неправедно добыл для своей церкви некое полотно искусной работы, на котором с помощью ловкого фокуса было запечатлено двойное изображение мужчины — то есть вид спереди и со спины, и настоятель утверждает и подложно упорствует в том, что сие есть подлинная плащаница, в которую наш Спаситель Иисус Христос был завернут, когда лежал в могиле, и что на ней отобразилась фигура Спасителя с его крестными стигматами. Эта история получила распространение не только во Франции — ее рассказывают уже по всему свету, так что люди стекаются отовсюду, чтобы увидеть эту плащаницу. К тому же ради привлечения паломников, чтобы лицемерно получать от них побольше денег, в церкви подстраивают так называемые чудеса, и уже было нанято несколько человек, чтобы во время показа плащаницы изображать из себя исцелившихся, поэтому все теперь верят, что это и есть Плащаница Господа Нашего. Блаженной памяти монсеньер Анри де Пуатье, в те времена бывший епископом Труа, узнав об этих событиях от заслуживающих доверия людей, просивших его, как того требует долг, поскорее вмешаться в это дело, действительно произвел необходимое расследование, всеми силами стремясь добиться правды. […] В конце концов, проявив в дознаниях и в следственном деле немалое усердие, епископ раскрыл обман и узнал, с помощью какой хитрости это полотно было написано. Таким образом, это изображение обязано своим появлением на свет человеческому искусству, а вовсе не чудесному творению и Божьей благодати.

Новый епископ Труа, Пьер д'Арси, храня верность памяти своего предшественника, добился, чтобы полотнище было убрано. Жанна, женщина терпеливая и намного более осмотрительная, нежели ее супруг, испугалась, что плащаницу у нее отберут, решила сделать ставку на своего верного союзника — время — и спрятала полотнище на тридцать четыре года. Однако епископу стало известно, что настоятель прихода Богоматери Лирейской, "влекомый исключительно к обману и получению прибылей", предложил вдове Жоффруа де Шарни заново выставить реликвию на обозрение верующих, "дабы изобилие паломников обогатило церковь за счет их дополнительных пожертвований". Опасаясь, что поддельная плащаница вновь явится на свет, Пьер д'Арси предложил передать это полотно в ведение официальных властей и написал:

Своей петицией я без малейших затруднений сумел объяснить перед лицом королевского трибунала нехристианское происхождение этой плащаницы, цели ее использования, суеверия и нездоровый интерес к ней, что привлекло внимание трибунала. Поистине все, кто знает об этих событиях, приходят в изумление от того, что препятствия, с которыми я сталкиваюсь в этом разбирательстве, чинятся мне Церковью, от которой я должен был бы ожидать всемерного содействия и даже опасаться наказания, прояви я равнодушие или небрежность.

Новый епископ — как и его предшественник — был, по-видимому, изумлен и возмущен тем, что новоявленный понтифик позволил выставить полотнище на всеобщее обозрение. И все же Пьер д'Арси не собирался хранить молчание и потребовал, чтобы "подобное суеверие было публично осуждено Его Святейшеством". Епископ зашел в своих писаниях еще дальше:

Я заявляю о своей готовности предоставить любую информацию, которая окажется потребна, чтобы устранить всякие сомнения касательно затронутого вами дела как публично, так и иным образом, чтобы избавить себя от вины и очистить совесть в этом вопросе, к коему я питаю интерес.

И уж конечно, информации было собрано немало. Епископ Труа не только имел на руках признание Мориса Кассе ля, полученное его предшественником, — он свел воедино некоторые наблюдения, которые сами по себе доказывали подложность плащаницы: