— Я ничего не сделал. Я вас знаю. Вы чертовы проклятые либералы, чертовы коммунисты! Вы собираетесь убить меня!
— Мы и не думали убивать тебя, — сказал один из людей, участливо и до ужаса нежно похлопывая Стива по щеке.
— Вот я, — сказал другой. — Я республиканец. А ты, Джо?
— Я? Я тоже республиканец.
И оба по-кошачьи улыбнулись Стиву. Он так и похолодел.
— Если это из-за той негритянки, Лавинии Уолтерс…
— Кто-нибудь что-нибудь говорил о Лавинии Уолтерс?
Все переглянулись в полном удивлении.
— Ты что-нибудь знаешь о Лавинии Уолтерс, Мак?
— Нет, а ты?
— Ну, я слышал, что вроде недавно у нее родился ребенок. Ты про эту Лавинию?
— Постойте, постойте, послушайте, ребята, послушайте, остановите машину, и я все вам расскажу про эту Лавинию Уолтерс… — Язык Стива дрожал, облизывая губы. Расширенные глаза застыли от ужаса. Лицо у него было цвета обглоданной кости. Он был похож на труп, зажатый между потными, навалившимися на него парнями, нелепый, несуразный, вытянувшийся от страха.
— Посмотрите, вы только посмотрите! — кричал он, визгливо смеясь. — Мы же южане, все мы, а мы, южане, должны держаться вместе, ведь так? Я говорю, верно ведь, а?
— Вот мы и держимся вместе, — похитители переглянулись между собой. — Разве не так, парни?
— Подождите-ка, — Стив, прищурившись, посмотрел на них. — Я вас знаю. Вы Мак Браун, вы водите грузовик на ярмарку, что у залива. А вы, вы Сэм Нэш, вы тоже работаете на ярмарке. Вы все с этой ярмарки, вы все местные ребята, вам не следовало так поступать. Душная ночь и все такое. Ладно, остановитесь у следующего перекрестка, выпустите меня, и, клянусь Богом, я никому ничего об этом не расскажу. — Он улыбнулся им широкой, великодушной улыбкой. — Я-то знаю. Кровь горячая кипит и все такое. Но мы же все земляки, а кто это там на переднем сиденье рядом с Маком?
В тусклом свете огонька сигареты он разглядел повернувшееся к нему лицо.
— Что, да это же…
— Билл Колум. Привет, Стив.
— Билл, мы же вместе с тобой в школу ходили!
Лицо Колума в мигающем от ветра свете стало жестким.
— Я никогда не делал того, что делал ты, Стив. И ты мне противен.
— Если все из-за Лавинии Уолтерс, чертовой негритоски, то это глупо. Я ничего ей не сделал.
— Ты ничего не сделал и дюжине остальных, которые перебывали у тебя за несколько лет.
Мак Браун глядел вперед, не отпуская руль, его сигарета свесилась, прилипнув к губе.
— Я ничего не знаю, я забыл. А насчет этой Лавинии расскажи-ка мне, очень хочется еще раз послушать.
— Она была нахальной черной бабенкой, — сказал Сэм, сидевший на заднем сиденье, подпирая Стива. — Да, ей даже хватило наглости прогуляться вчера по Главной улице с маленьким ребенком на руках. И знаешь, Мак, что она говорила громко и вслух, чтобы каждый белый ее услышал? Она говорила: «Это ребенок Стива Нолана!»
— Ну разве не дрянь, а?
Они уже свернули на проселочную дорогу и ехали теперь в сторону ярмарочной площади, переваливаясь через ухабы.
— Это еще не все. Она заходила в каждый магазин, куда годами не ступала нога ни одного ниггера, она стояла среди людей и говорила: «Гляньте-ка сюда, это ребенок Стива Нолана. Стива Нолана».
Пот струился по лицу Стива. Он попытался было вырваться. Но Сэм просто посильнее сдавил ему горло, и Стив затих.
— Продолжай, — проговорил Мак на переднем сиденье.
— Вот как все это случилось: однажды под вечер Стив катался на своем «форде» по проселочной дороге и тут увидел симпатичнейшую из цветных женщин, Лавинию Уолтерс, которая шла по обочине. Он остановил машину и сказал ей, что, если она не сядет к нему в автомобиль, он сообщит в полицию, что она украла у него бумажник. Она испугалась и позволила ему на целый час увезти себя далеко в болота.
— Так все было? — Мак Браун ехал мимо ярмарочных палаток. Это была ночь понедельника, и на ярмарочной площади было безлюдно и темно, лишь палатки тихо хлопали на теплом ветру. Кое-где тускло горели синие фонари, бросая призрачный свет на огромные придорожные вывески.
Рука Сэма Нэша мелькала перед носом Стива, похлопывая его по щекам, щипая и проверяя его подбородок, осторожно, одобрительно щипая кожу на его руках. И тут впервые в свете голубых фонарей Стив заметил татуировки на руках Сэма, и он знал, что татуировки у Сэма наколоты по всему телу, потому что он был ярмарочным Татуированным Человеком. И пока они сидели вот так, в машине с заглушенным двигателем, в конечном пункте своего пути, истекая потом в ожидании, Сэм заканчивал свой рассказ: