Грешники

Кострикин — человек мягкий. Он начал говорить, что все должны жить дружно и места хватит на два клуба: в субботу один, а в воскресенье другой. Разные люди, разная музыка, разная аудитория, разная команда и, наконец, разная аппаратура, которую после каждого концерта нужно куда-то девать… Тем не менее в феврале 1993 года они устроили пышную презентацию «Indie-клуба». Были приглашены пресса и телевидение, а выступали «Странные Игры» и «Авиа».

Как только они провели эту акцию, я сразу заявил, что мы сворачиваемся. Бедный Кострикин попал в вилку, и в итоге скрепя сердце Сытенкову отказал. Тогда они нашли для своего «Indie-клуба» новое помещение. Вместе с ними из Молодежного центра съехала группа «НОМ».

Так в городе стало два музыкальных клуба.

Илья Бортнюк (р. 1968) — независимый продюсер

Года до 1994-го «TaMtAm» был единственным музыкальным клубом города. А потом клубов вдруг сразу стало много. Музыканты группы «НОМ» открыли «Indie»… Гитарист группы «Улицы» открыл клуб «TEN»… Группа «2ва Самолета» организовала заведение «Нора»… Группа «Markscheider Kunst» целыми днями торчала в клубе «Молоко».

Во дворе художественного сквота на улице Пушкинской, дом 10, художник и безумец Кирилл Миллер открыл клуб «Арт-клиника». Весь персонал там был наряжен в белые медицинские халаты. Администратором в «Клинике» работал никому не известный начинающий шоумен Роман Трахтенберг. И там же, на Пушкинской, 10, открылся клуб «Fish Fabrique» — самое интересное место середины 1990-х.

«TaMtAm» работал только до одиннадцати вечера. Продолжить все отправлялись в «Fish Fabrique»: этот клуб работал до самого утра. Десять лет назад мой ритм жизни был очень предсказуем: вечером в пятницу я отправлялся на концерт в «TaMtAm», оттуда ехал в «Fish Fabrique», в себя приходил в лучшем случае к среде, а потом все начиналось заново.

Вечер в «Fish Fabrique» никогда не сводился к тому, чтобы тупо напиться, и все. Музыкальная программа там была лучшая в городе. По пятницам и субботам в «Fish Fabrique» играли музыканты откуда-нибудь из Франции или Исландии. Кстати, в этом же клубе с проектом «Ухо Ван Гога» впервые вышел на сцену двадцатилетний Сергей Шнуров.

Каждый раз мероприятие тщательно продумывалось. Здесь было проведено первое в стране секонд-хэнд-дефиле, а на Хэллоуин 1996 года в «Fish Fabrique» состоялся реальный бал-маскарад. Группа «Spitfire» (сейчас это костяк группы «Ленинград») в полном составе пришла в женских костюмах. Парни отследили все детали и даже выровняли швы сзади на чулках. Они вылезли на сцену и пели песни «ABBA» и «Nirvana» в смешных танцевальных обработочках.

Сева Гаккель (р. 1958) — бывший виолончелист группы «Аквариум»

Вообще слово «клуб» становилось модным. Каждая газетенка теперь хотела печатать клубную афишу. Разницу между музыкальным клубом и казино со стриптизом мало кто понимал. Мне звонили какие-то люди и требовали, чтобы я продиктовал репертуар нашего клуба. Я не хотел этого делать, но они все равно его узнавали и печатали.

Мы принципиально отказывались от рекламы. Я видел опасность в лишней информации. Вести о происходящем в России должны носить характер слухов. Я охотно говорил на эту тему и делился своими соображениями, но никогда не давал интервью — только по старинному обычаю зарубежным журналистам. У нас в стране слухи всегда правдивее газетных статей.

В городе появились первые альтернативные радиостанции. Самой мощной стала «Радио Катюша». Естественно, они освещали все происходящее в клубах, включая «TaMtAm». Как ни странно, для нас это имело обратный эффект. Мы имели постоянную аудиторию, и у нас всегда был аншлаг, но когда по радио стали передавать клубную афишу, у нас вдруг образовался некоторый спад аудитории.

Дошло до того, что даже наш собственный сотрудник Альберт стал издавать фанзин под названием «TaMtAm». Он помещал фотографии с концертов и печатал какую-то ахинею. Увидев его опус, я по-хорошему пытался убедить Альберта, что имею право сам распоряжаться тем, что делаю. Если бы хотел издавать свой журнал, то давно бы это сделал, говорил я, а Альберт считал, что джинн выпущен из бутылки и клуб уже давно мне не принадлежит.

Я начал терять самообладание. Альберт был изгнан. Это был абсурд. Все время появлялись какие-то люди, которые лучше меня знали, как следует делать то, что мы уже давно делаем.

* * *

В это время Гребенщиков заключил контракт на выпуск ранних альбомов «Аквариума» на CD. Мы, бывшие музыканты группы, получили какие-то деньги за то, что очень долго делали за просто так. С полученной суммы я купил племяннику электрическую гитару и велосипед, а остальное вложил в клуб.