Делай Деньги

Рука Мойста медленно нащупала карман, но там не было помощи. Его маленьких помощников конфисковали — в Танти не любили, чтобы вы приносили с собой дубинки и отмычки, предполагалось, что вы будете покупать их у тюремщиков, как все остальные.

— Убери нож и мы сможем поговорить, — сказал он.

— О да, поговорить! Поговорить ты любишь! У тебя волшебный язык, о да! Я тебя видел! Ты им болтаешь и оштаешься таким золотцем! Ты говоришь им, что ограбишь их, а они смеются! Как тебе это шходит с рук, а?

Криббинс в ярости чавкал и плевался. Разозленные люди делают ошибки, но это не сильно успокаивает, если они при этом держат нож в паре дюймов от почек твоей девушки. Она побледнела, и Мойст надеялся, что она поняла, что сейчас не время топать ногой. И главное, ему приходилось заставлять себя перестать заглядывать за плечо Криббинса, потому что он был уверен, что там что-то постепенно надвигалось.

— Сейчас не время для поспешных опрометчивых действий, — громко сказал он. Тень в тумане, казалось, замедлилась.

— Криббинс, вот почему тебе никогда этого не удавалось, — продолжил Мойст. — То есть, ты думаешь, что деньги у меня с собой?

— Тут вокруг много мешт, где мы можем шпокойненько тебя подождать, а?

Глупый, подумал Мойст. Глупый, но опасный. И еще одна мысль сказала ему: здесь интеллект против интеллекта. А оружие, которым он не умеет пользоваться, принадлежит тебе. Подтолкни его.

— Просто отступись, и мы забудем, что видели тебя, — сказал он. — Это самое лучшее предложение, которое ты получишь.

— Хочешь выговориться из этого, ты, вкрадчивый подонок? Я не со…

Раздался громкий звон, и Криббинс издал звук. Это был звук того, кто пытался закричать, вот только даже крик был слишком болезненным. Мойст схватил Адору Белль, в то время как человек, сжав руками рот, согнулся пополам. Раздалось диньканье, и на щеке Криббинса появилась кровь, отчего тот захныкал и сжался в комок. Даже тогда послышалось еще несколько звяканий: челюсти мертвеца, после долгих лет плохого обращения, наконец-то дали покой призраку, прилагающему упорные и непрекращающиеся усилия забрать ненавистного Криббинса с собой. Позже доктор сказал, что одна пружина добралась даже до пазухи.

Из тумана выбежали Капитан Моркоу и Нобби Ноббс и уставились на человека, дернувшегося с очередным динь.

— Простите, сэр, в темноте вас потеряли, — сказал Моркоу. — Что с ним произошло?

Мойст крепко обнял Адору Белль.

— У него десны взорвались, — ответил он.

— Как такое могло случиться, сэр?

— Понятия не имею, капитан. Почему бы не сделать доброе дело и не доставить его в больницу?

— Хотите выдвинуть против него обвинения, мистер Липвиг? — спросил Моркоу, поднимая постанывающего Скриббинса с некоторой осторожностью.

— Я бы больше бренди хотел, — ответил Мойст. Он подумал, что, может быть, Анойя просто ждала подходящего момента. Лучше бы мне сходить в ее храм и повесить большой, большой половник. Быть неблагодарным — возможно, не слишком хорошая идея…

Секретарь Стукпостук на цыпочках прокрался в кабинет Ветинари в своих подбитых бархатом ботинках.

— Доброе утро, — обратился к нему Его Светлость, отворачиваясь от окна. — У тумана этим утром приятный оттенок желтого. — Есть какие-нибудь новости о Досихпоре?

— Его ищет Стража в Квирме, сэр, — ответил Стукпостук, кладя перед ним городской выпуск «Таймс».

— Почему?

— Он купил билет в Квирм.

— Но он купит еще один до Генуи у кучера. Он убежит так далеко, как только сможет. Пошлите короткие щелчки нашему человеку там, хорошо?

— Надеюсь, вы правы, сэр.

— Правда? Я надеюсь, что я ошибаюсь. Мне это будет полезно. А. Ахаха.

— Сэр?

— Вижу, «Таймс» снова сделали переднюю страницу в цвете. Лицевая и оборотная стороны однодолларовой банкноты.

— Да, сэр. Очень точные.

— И в натуральный размер, — добавил Ветинари, продолжая улыбаться. — Вижу, тут сказано, что это для ознакомления людей с тем, как она выглядит. Даже сейчас, Стукпостук, даже сейчас честные горожане аккуратно вырезают обе половинки этой банкноты и склеивают их.

— Мне переговорить с редактором, сэр?

— Не нужно. Будет занимательнее, если позволить вещам идти своим чередом.

Ветинари отклонился назад и, закрыв глаза, со вздохом продолжил:

— Очень хорошо, Стукпостук, теперь я чувствую в себе достаточно сил, чтобы услышать, как выглядит политическая карикатура.